Возможно, единственные люди, которым ты когда-либо по-настоящему мог довериться, — это твои родители, но черта с два им можно доверять. Ты можешь поверить, что они от чистого сердца блюдут твои интересы и желают тебе самого лучшего, но что это значит? Это значит кушать кашку, делать домашнюю работу, принимать лекарства, получать хорошие оценки, ходить в церковь, пойти в колледж, найти работу, жениться, завести детей и делать с детьми то же, что сделали с тобой. Короче говоря, мозги у папы и мамы полностью промыты и они считают своим долгом промыть мозги тебе тоже. Добро пожаловать в систему.
^ ^ ^
Иеремия Джонсон не был любителем природы, он ненавидел абсурд, а его одинокая суровая жизнь в горах был единственной альтернативой абсурду жизни. Возможно, он предпочел бы тропический остров из «Изгоя», с которого так стремился вырваться Чак Ноланд, или осознал бы, как Чак, что не сойти с ума можно только поддерживая хоть какую-нибудь связь с людьми. Уединенная жизнь в горах одно, а одиночество на острове — это земной эквивалент вечной пустоты. Это ноль абсурда, и это совсем не то, чего хочет любой человек.
Чак Ноланд обнаружил, что слишком одинок и сделал себе Уилсона. Уилсон не просто киношная дружелюбная штука, которая позволяет Чаку озвучивать свои мысли, это штука, которая позволяет персонажу иметь по крайней мере одну эмоциональную связь. Человеческие отношения не обязательно должны связывать с человеком, но они должны быть. Установив всего одну связь, он создал отношения. Мы не должны быть очень связаны, но мы не можем совсем не иметь связей. Нам нужна публика, чтобы устроить представление, и это может быть даже гребаный волейбольный мяч, если мы в состоянии заставить себя поверить в него и почувствовать, что на нас смотрят. Пока мы чувствуем, что на нас смотрят, мы чувствуем себя реальными. Без хотя бы одной эмоциональной связи, удерживающей нас в царстве сновидений, у нас не стало бы эмоционального измерения и, следовательно, не было бы нас самих. Пустынный остров, окруженный вечным ничто — это подлинная реальность любого человека, но мы должны оставаться глухи к этой истине любой ценой, и мы делаем это, задействуя эмоциональные связи, настолько иллюзорные и односторонние, что на худой конец сойдет и неодушевленный предмет. Связь между матерью и ребенком кажется более реальной, чем между Чаком и Уилсоном, но она не более истинна. Любая связь — иллюзия. Пока мы чувствуем связь с кем-то, связь есть.
