— В смысле?
— Для меня, с моей перспективы, все является совпадением, все течет вместе. Это гармония, энергетическое равновесие, паттерн.
— Хорошо, хорошо, и это касается всего? Бог ты мой, а еще что есть?
— Присядь, пожалуйста.
— Что?
— Может, тебе будет удобнее присесть? — говорю я.
Она снова упирается в меня своим взглядом и не садится. Я все равно продолжаю.
— Ладно, у меня действительно слабая память, как мышца, которая больше не используется. Моя еще та память, как ты ее назвала, из тех времен, когда я был ребенком, и тогда она не была настолько странной. Поэзия теснит музыку в моей голове, и я оставляю ее. В основном, когда я был молод, но и позже тоже, как в последнем письме твоего деда, которое я запомнил, наверное, потому, что оно не было частью процесса, это было прощание с кем-то очень важным для него, в его мыслях, в его самые тяжелые времена.
Теперь она села.
— Ты помнишь его последнее письмо?
— Сделал копию. Я носил его с собой и прочитал всего один раз. Оно застряло у меня в голове.
— По-английски или по-испански?
— По-испански. Я не помню точно, но основной смысл ясен. Думаю, он знал, что достиг конца процесса и в принципе понял, что покончил со своей жизнью. Такое у меня ощущение.
— Хорошо. Боже. Можешь его мне пересказать?
— Возможно, что-то забылось или изменилось со временем, но я могу попытаться.
Я пробегаю по своим мыслям, чтобы убедиться, что оно на месте. Откидываюсь, закрываю глаза и читаю по своей странной памяти, а она переводит с помощью своего посредственного испанского.
— Querida Izzie, — говорю я.
— Моя дорогая маленькая Изабель, — вторит она.
— Ma temo que esta debe ser la ъltima carta que te escriba.
— Боюсь, что письмо, которое я тебе пишу, последнее.
— Has sido para mн fuente de gran felicidad en vida y de gran tristeza ahora que tengo que dejarla.
— Ты была в моей жизни источником огромного счастья, а теперь великой печали, потому что я должен уйти.
— Te ruego no te etristezcas por mн, sino que atesores mi recuerdo y pienses en mн en los momentos tranquilos.
— Я прошу тебя не печалиться обо мне, но помнить меня и думать обо мне в самые безмятежные твои минуты.
— He cambiado y ahora soy distino a la ъltima vez que te besй las mejillas y la frente.
— Я изменился и теперь уже не тот, что был в последний раз, когда я целовал твои щечки и лобик.
— Ojalб pudiera decir que he ganado algo de sabiduria para poder dejarte en herencia, pero soy menos sabio ahora de lo que lo he sido nunca.
