Произнеся эту тираду, Алиса в первый раз заметила зеркало рядом со своим креслом. Он потянулась, чтобы дотронуться до него, и увидела, что пальцы исчезли за рябью зеркальной поверхности.
— Слава богу! — взвизгнула она и просочилась в зеркало, чтобы продолжить свое путешествие.
(15) Повышение в звании
Возможно, все драконы в нашей жизни — это принцессы, которые только и ждут, чтобы однажды увидеть нас прекрасными и храбрыми. (Райнер Мария Рильке)
Мы ожидаем бурю с юго-запада: наши кресла развернуты в ее сторону и мы устраиваемся поудобнее. В предыдущую нашу встречу мы вспоминали ее отца, и теперь продолжили с того же места, словно и не было перерыва в две недели.
— Моего отца беспокоило, что он не понимает тебя, — говорит Лиза, как только мы уселись и и речь зашла о нашем прошлом. — Думаю, он считал, что ты можешь оказать дурное влияние на меня и Мэгги. Он слегка потерялся после смерти моей матери. Ему всегда не хватало собранности, особенно в сравнении с ней, но я помню, что он казался взволнованным, когда речь заходила о тебе, о твоем участии в жизни его семьи, будто он мог призвать что-то, с чем не справился бы, как в «Ученике чародея». Интересно, сожалел ли он об этом?
— Нет, — говорю я.
— Нет что? Не сожалел?
— Я не принимал участия в жизни твоей семьи.
— Ну, я имею в виду через тексты или как-то так. Когда он работал над продолжением «Космического сознания» и наткнулся на твои книги.
Я замираю, как человек, который услышал щелчок и задумался, не наступил ли он на мину.
— Это не совсем то, что произошло, или этого не происходило до некоторых пор. — Я выжидаю момент, чтобы обдумать ситуацию. — Я думал, ты все знаешь. Сначала со мной связалась твоя мать. Твой отец узнал обо мне от нее.
— Моя мама? Нет, не думаю. Ты никогда даже не видел ее. Моя мама? Ни за что.
Я жду.
— Что, ты шутишь? Моя мать? Ты знал мою мать?
— Лично не знал. У нас был недолгая переписка, в которой речь шла, технически говоря, о ее отце.
— Лучше замолчи, — советует она.
Я-то молчу, это у нее рот не закрывается.
— Ни за что, — трясет она головой. — Нет, я очень в этом сомневаюсь.
Она долго смотрит на меня, потом встает и начинает шагать, то и дело останавливаясь. За ней темные тучи обещают бурю, но медлят с ее началом.
— Боже, Джед, о чем, черт возьми, ты говоришь? У тебя тайная история с моей семьей?
— Я думал, ты знала.
— Знала что? — спрашивает она настойчивым адвокатским тоном.
— После того, как вышла первая книга, твоя мать связалась со мной с кое-какими вопросами о своем отце.
