Макс вопросительно с недоверием смотрел на Томаса Рандлера.
— Оставим лирику психоаналитикам, не будем отнимать у них хлеб. Вы видели эту стерву? Папочкину последнюю куклу? Она еще не знает, нет, не знает…, - Томас потер руки, и глаза его загорелись хищным огнем, — что папаша изменил завещание. Он ей ничего не оставил, — из горла Рандлера младшего вырвались булькающие звуки, похожие на кудахтанье, — она будет нищей, такой же, какой она была, когда папочка вытащил ее с помойки, да, с помойки! Что Вы удивляетесь Макс? — Томас воровато оглянулся по сторонам и зачастил, — я знаю, папаша вам предлагал сто тысяч долларов, чтобы вы, так сказать, помогли старцу с переселением. Я иду от него. Видел, в какой он пребывает эйфории. Какие-то химеры его одолевают. Он скрывает что-то от меня. Право, смешно. Как будто я не могу догадаться! Опять эта дрянь, Софи, что-нибудь придумала. Собрался еще сто лет жить! Смешно! Ну, Макс, вы же грамотный человек и знаете, что перед смертью у некоторых больных случается ремиссия. Мне сейчас только доктор Даррелл все популярно объяснил. Так вот, я не могу полагаться на папенькин характер, вы уже видели и немного знаете, что такое этот человек. Я предлагаю Вам двести тысяч за пустячок. Сегодня вечером вы сделаете моему дражайшему папаше инъекцию морфия, несколько увеличив дозу. То есть сделаете то, о чем он сам просил Вас два дня назад. До того, как у него помутился рассудок, — Томас закашлялся, — приведу последний аргумент: наше гуманное общество внимательно к нуждам своих граждан. Волшебное слово «эвтаназия», легкая смерть давно ласкает мой слух. Какой еще более дорогой подарок я могу преподнести любимому папе? К сожалению, в нашей стране еще не принят этот очень прогрессивный, я бы сказал закон, хотя все к тому идет, и поэтому мне приходится просить Вас об одолжении — Томас со значением глядел на Макса. Согласны? Соглашайтесь, Макс. Такое предложение бывает раз в жизни.
— Я подумаю, — Максу хотелось немедленно выйти, чтобы не видеть мерзкой потной физиономии Рандлера младшего, — я подумаю, еще раз повторил он.
— У вас нет времени думать, Макс. Вот чек. Я вручу его Вам сразу же после того, как доктор Даррелл сообщит мне горестную весть. Я буду безутешен и захочу поблагодарить человека, заботившегося до последней минуты о моем бедном папочке, — отвратительная ухмылка не сходила с лица Томаса, — а эта дрянь, — Рандлер младший задрожал от охватившего его волнения, — эта дрянь, со вкусом повторил он, — ничего не получит. Ничего!
