Главным экономическим материалом номера является статья Василия Колташова «“Средний класс” в России: материальное положение, сущность, сознание». Совершенно неожиданно эта статья оказывается в основном набором трюизмов, не объединённых логикой. Автор, левый оппонент правительства, полностью соглашается с правительственной пропагандой относительно того, что такое «средний класс» в России. Подчёркивая, что сама категория «среднего класса» ненаучна (так как опирается на один-единственный внешний признак), он с этой ненаучностью соглашается. Но даже при этом автор не приводит никаких — пусть самых приблизительных — данных о численности пресловутого «среднего класса» в постсоветской России — ни до дефолта, ни после. Удивительным образом Колташов воспроизводит распространённую среди марксистски неграмотных отечественных «комсомольцев» мифологему, согласно которой в современном мире к пролетариату относятся все наёмные работники (забыв, видимо, что наёмным работником является даже Чубайс). Наконец, те разделы этой довольно путаной статьи, что посвящены сознанию «среднего класса», выглядят совершенно неубедительно: почти не расчленяя отряды этого «класса», автор всех их скопом зачисляет в «разочарованных капитализмом» и становящихся всё более открыто оппозиционными по отношению к рыночному устройству, причём очень скоро Колташов подменяет разговор о «среднем классе» вообще разговором о «рабочей аристократии», высококвалифицированных рабочих. И все эти рассуждения — вне зависимости от того, верны или не верны частные положения статьи Колташова, — полностью обесцениваются тем, что в тексте отсутствуют даже самые общие и примитивные критерии определения принадлежности к «среднему классу». Напомню, что на Западе — в связи с тем, что стоимость жизни и степень развития социального государства в разных странах разные, — используется следующий усреднённый набор признаков: к «среднему классу» относят тех, кто имеет устойчивый и надёжный (не находящийся под угрозой) доход, позволяющий иметь в собственности благоустроенную городскую квартиру и/или загородный дом; денежные накопления, достаточные для хотя бы разового покрытия экстраординарных серьёзных расходов (например, в случае внезапной тяжёлой болезни); кто способен оплачивать образование детей (в том числе университетское); может полноценно питаться, лечиться, культурно развиваться и отдыхать и решать транспортные проблемы семьи с помощью личного автопарка. Вопрос: какая часть лиц, зачисленных Колташовым в российский «средний класс», удовлетворяет этим условиям? Нет ответа. А без этого вся статья утрачивает и теоретический, и аналитический, и пропагандистский смысл.
