– Так вам легче будет привыкнуть к дому и… ко мне, милая Корделия.
Я испытывала к нему довольно странную смесь чувств – здесь вдруг проснулась и дочерняя любовь, доселе мне не знакомая из-за холодного отчуждения отца, и страх перед близкой потерей человека, неожиданно ставшего для меня заботливым другом, и искренняя симпатия к нему как к мужчине – волевому, не ломающемуся под натиском болезни, из последних сил ей сопротивляющемуся.
На следующий день он вновь посетил меня, и его просьба не удивила меня.
Его состояние ухудшалось прямо на глазах. Если еще вчера Франческо в состоянии был, несмотря на головную и поясничную боли, держать марку рыцаря, покоряющего сердце Прекрасной Дамы, то сегодня он уже с трудом передвигался, мучимый жестокой одышкой, сопровождающей малейшие усилия – он уставал даже держать ложку. Участившаяся рвота довела его до жуткого истощения.
Жить ему осталось совсем ничего, но об этом знала только я.
Он же, уверенный в том, что застудился на охоте, пытался шутить над пожирающей его немощью: " Вовремя женюсь, есть кому меня выходить".
Граф не только не отложил венчание до лучших времен, но и ускорил событие – вместо назначенного прежде дня церемонию перенесли на завтрашнее утро.
Ко мне забегали и так же быстро убегали многочисленные портные с рулонами неописуемо богато выделанной ткани, обувщики, дотошно измеряющие мои ступни, ювелиры с коробками драгоценностей, парикмахеры с кучей зарисовок всевозможных новомодных причесок…
Наконец, резонно решив, что пора, пожалуй, определиться с перерывом на отдых, в коем нуждались, кстати, и все, кто стремился попасть в мои покои, я, показав язык очередному визитеру, немедленно вошедшему в состояние глубокой задумчивости от подобной выходки со стороны без пяти минут высокочтимой дамы, захлопнула перед ним двери. Что поделать, правила этикета требуют долговременной практики.
Остановить поток посетителей мне, действительно, необходимо было по весьма веской причине – количество вносимой ими заразы уже настолько превысило допустимый предел, что я слегка запаниковала. А выдержит ли моя "скорлупка" такой натиск?
Заперев дверь, я облазила все углы спальни, чуть ли не принюхиваясь к вполне свежему и по осеннему зябкому воздуху. Как ни странно, чисто. Но тогда откуда моя тревога? Будто нечто вязкое и склизкое гуляет вокруг меня.
Чума была здесь. Без сомнения. Пока робко подглядывающая за мной.
Я обернулась к зеркалу…
Будь у меня нервы послабее, точно тут же грохнулась бы без памяти – отражение не соврало.
