Милостивый Господь наделил меня не только «несносным» характером. Он одарил меня и Божественным откровением, посвятив в чудесные таинства, о которых я не смела никому проговориться. Даже Агнесе. Господь научил меня этому совсем недавно, незадолго до замужества, дав прежде повзрослеть.
Свечи подмигивали светящимися в полумраке спальни огненными точечками.
Нянька, вороша вспыхивающие угли в камине, ненадолго призадумалась, потом, спохватившись, заговорила дальше:
– Ну, вот. А, потом, родилась ты, засранка. Я тогда была, сама понимаешь, помоложе да пошустрее. В помощницах убиралась на кухне. Ух, и шум поднялся, когда сеньора, маменька твоя, разродилась. И понятно. Она, мало того, что в девках засиделась, так еще и не сразу понесла. А в таких-то годах, – она кивнула на портрет над камином уже зрелой женщины, властно всматривающейся в то, что ей уже было неподвластно, – не только не рожают, а уже и внуков женят. Может, поэтому и мучилась в родах.
Агнеса звучно зевнула:
– Ладно. Спать пора. Завтра доскажу.
– Да, нет уж, сегодня не обманешь, – я подскочила к ней, схватив ее за руку, – как только я рождаюсь, тебя зевота раздирает. Обидно даже. Сколько можно? Третий вечер подряд. Итак, маменька разродилась…
Нянька послушно плюхнулась вслед за мной на кровать, где иногда перед сном я посвящалась в хронику семейных историй.
– … не отстанешь ведь, настырница… Разродилась и сбросила на кормилицу свое дитя. Тебя, то есть, красавица ты моя. А потом и начались все эти ее причуды. Устала я. Давай-ка, спать. Поздно уже. Завтра…
– … уже наступило. Продолжай. Ну, пожалуйста, пожалуйста…
– Ну, и упрямая ты козочка. Когда не надо. Это какое терпение надо с тобой иметь? Только мое.
Агнеса подобрала подол юбки, усаживаясь удобнее.
– До того, как ты появилась на свет, вроде, все было как обычно. А, вот, после… Будто у нее, матери твоей, в голове все перепуталось. По ночам стала бродить по дому. И, ладно бы. Да только пока шла, одежку-то с себя скидывала. А утром все ее юбки повсюду подбирали. А то как-то ночью в кухню забрела, и все, что там за день напарилось да наварилось, скинула на пол. И при этом так визжала, что у меня до сих пор звенит в ушах.
– И что это было?
