– Динамик включите. Я хочу слышать ваш разговор.
Доменик успела одновременно с нажатием кнопки проговорить:
– НАМ нужна твоя консультация.
– А он, что? Нас еще и слышит? – у Ирене, определенно, заработало шестое чувство, – отлично. У меня есть, что вам сказать, милейший…
Валерио грубо прервал ее:
– Нет. Это у меня есть, что сказать вам. Милейшая. Меня ничто не остановит. Что бы вы не предприняли. Если не хотите помочь, так и скажите. Минута на раздумье.
– Проверьте, часы заодно с вами? – в ее голосе прозвучала явная насмешка.
И он, и Доменик, как по команде, повернули головы в сторону прежде довольно звучно тикающих настенных часов. Прежде. Но сейчас секундная стрелка застопорилась в начале второго полуоборота, словно ожидая дальнейших указаний – отстукивать ли ей дальше к цифре двенадцать, или отдохнуть. А, может, добраться, наконец, до той же цифры двенадцать, но уже в обратном порядке?
– Ну, что? Минута прошла? – Ирене, определенно, издевалась, – значит так. Если хоть волос упадет с головы Доменик, я позабочусь о вашей обиженной кем-то душе. Искать обидчиков она будет уже до скончания веков. А теперь к делу.
Валерио тупо продолжал всматриваться в тоненькую ленточку стрелки, оставившей бесполезную попытку бороться со временем и закружившей дальше в размеренном движении по кругу. А, Доменик, намного раньше осведомленная об открывшейся когда-то Ирене взаимосвязи воли и духа, воспользовалась возникшей паузой, чтобы задать ей вопрос, так до сих пор и не нашедший ответа:
– Валерио утверждает, что в той несчастной из его сна он узнал меня. После просмотра телепередачи со мной в главной роли. Что ты думаешь?
– Так он утверждает? Хм, можно было бы засомневаться…
– Да, но есть рисунок…
– Он мог изобразить тебя уже после того, как увидел на телеэкране. Но, повторяю, можно было бы засомневаться, если бы не одно "но". Вспомни-ка, дорогая, чего ты боишься больше всего на свете? И почему у тебя в доме нет ни одной свечки? А спички? Ты вычеркнула их из списка достижений человечества. О зажигалках я уж промолчу. У тебя начинается слуховая аллергия только при упоминании сего полезного предмета. Продолжать не стоит. Правда? Ты боишься огня как… огня. Прости за каламбур. Вернее, твоя душа, которая в сегодняшней жизни боится снова обжечься, однажды уже… погорев. Там он видит тебя. Он не врет.
– Если вы обо мне, то я еще здесь, – Валерио, все еще пребывая под впечатлением от капризов часовой стрелки, вдруг воспротивившейся ходу времени, подключился к наболевшей, в прямом смысле, проблеме.
