Ну и ну! Неужто в Царстве Света царит такой бардак?
— И тогда Брендон отказался от брака с Пенелопой?
— Нет, он все равно хотел жениться на ней, потому что сентиментально влюблен в нее. — Бренда улыбнулась. — Глупенький!
— Значит, отказалась Пенелопа?
— Да, она не захотела быть втянутой в политическую борьбу. Она сама себе Дом и предпочитает оставаться нейтральной. Кроме того, Пенни склонна видеть в Брендоне друга и старшего брата, но не мужчину. И вообще, она во многом ребенок; женщина в ней все еще дремлет. Она приняла предложение Брендона только в надежде помочь ему, и я не думаю, чтобы она отчетливо представляла все последствия такого решения. Это был благородный жест с ее стороны, по-детски самоотверженный, но едва лишь стало понятно, что ее жертва будет напрасной, Пенни сразу же отступила.
Я удовлетворенно хмыкнул. Слава богу, Пенелопа не солгала мне. Она просто умолчала кое о чем, не сказала всей правды, что было вполне естественно. Тем не менее это задело меня.
Я взял начатый сестрой бутерброд, мигом слопал его и запил глотком остывшего кофе.
— Да, кстати, Бренда. Ты не прочь немного посплетничать?
— О чем?
— Об этой сенсации века, о женитьбе Амадиса на Рахиль из Дома Израилева. Пенелопа говорит, что существует несколько версий происшедшего.
— И небось, она изложила тебе ту, согласно которой Амадис убедил царя Давида отдать за него свою дочь и принять в невестки Каролину.
— Да. А разве не так?
— Так считает Брендон; вернее, хочет так считать. А Пенни во всем, что касается политики, привыкла доверять его мнению… Или делает вид, что доверяет — вот уж не пойму.
— Так что же произошло на самом деле? — нетерпеливо осведомился я.
— В действительности все было с точностью наоборот. Царь Давид сам пришел к выводу, что без притока свежей крови его Дом, понесший большие потери в Рагнареке, рано или поздно зачахнет, и уже смирился с необходимостью нарушить чистоту своей расы. Но он бы не был настоящим сыном Израиля, если бы не попытался извлечь из этого выгоду… — Бренда умолкла, так как в этот момент послышались голоса в холле, а спустя несколько секунд в кухню вошли мой брат и моя дочь, свежие и отдохнувшие после сиесты.
Пенелопа приветливо улыбнулась моей сестре, а меня, после некоторых колебаний, поцеловала в щеку.
— Привет, — сказала она. — Как спалось?
— Спасибо, — ответил я, млея от ее поцелуя. — Очень хорошо.
— А Бренда, по своему обыкновению, всю сиесту провозилась с компьютером, — заметил Брендон, усаживаясь на стул. — Мой тебе совет, Артур: ни в коем случае не поддавайся соблазну поиграть в ее игры.
