«Чтение и образованность, — пишет С. Платонов, — образовали в Алексее Михайловиче очень глубокую и сознательную религиозность.
Религиозным чувством он был проникнут весь». «Царь Алексей был замечательный эстетик — в том смысле, что он понимал любую красоту».
Отец Петра «без сомнения был одним из православнейших москвичей, — пишет С. Платонов, — только его ум и начитанность позволяли ему гораздо шире понимать православие, чем понимало его большинство его современников. Его религиозное сознание шло несомненно дальше обряда: он был философ-моралист; и его философское мировоззрение было строго-религиозным. Ко всему окружающему он относился с высоты своей религиозной морали и эта мораль, исходя из светлой, мягкой и доброй души царя, была не сухим кодексом отвлеченных нравственных правил, а звучала мягким, прочувствованным, любящим словом, сказывалась полным ясного житейского смысла теплым отношением к людям. Тишайший царь в духовном отношении был вполне на уровне своего высокого звания.
Это был правитель с твердыми и ясными взглядами, одухотворяющими и оправдывающими власть, которою он обладал, с твердыми политическими понятиями, с высокой устойчивой моралью, с широко развитой способностью логически рассуждать, глубоко понимавший логику исторического развития и традиционные особенности русского быта.
Он любил размышлять, детально обдумывал задуманные государственные мероприятия, не увязал в мелочах государственного строительства отчетливо представлял себе, что выйдет из намеченного преобразования.
Опираясь на православие отец Петра имел ясное и твердое понятие о происхождении и значении царской власти в Московской Руси, как о власти богоустановленной и назначенной для того, чтобы Бог по Его словам даровал ему и боярам «с ними единодушны люди его, световы, разсудити вправду, всем ровно».
Таков был этот Московский царь, воспитанный в духе религиозных и национальных традиций Московской Руси. Так эти традиции отшлифовали богатую, глубокую натуру отца Петра.
Большинство недостатков Петра, как государственного деятеля объясняется именно тем, что он не получил воспитания в национальном духе, какое получил его отец.
«При полной противоположности интересов, родня царя (Милославские и Нарышкины. — Б. Б.), — пишет С. Платонов, — расходились и взглядами и воспитанием. Старшие дети царя (особенно Федор и четвертая дочь Софья) получили блестящее по тому времени воспитание под руководством С. Полоцкого».
