— Не подумайте чего дурного, — дохнула в затылок женщина (он устал вздрагивать), — у Романа, как у любой творческой личности, были свои странности. Он был уверен, что в спальне ничто не должно отвлекать человека от сна.
— От сна — возможно, — допустил Турецкий. — Но в спальнях, я слышал, люди занимаются другими делами. Что на этот счет говорят белые стены?
— На этот счет белые стены помалкивают, — улыбнулась Евгения. — Если вы имеете в виду занятия сексом. Лично мы «другими делами» занимались в соседней комнате, которая больше и вмещает множество интересных вещей. Будь у нас все хорошо… я имею в виду, если бы не было этой глупой смерти, думаю, я сумела бы ему навязать правильное представление о человеке внутри интерьера. А в случае неудачи я бы не сильно расстроилась. В конце концов, пустота в спальне — это не та пустота, что в душе… — Ее губы задрожали.
— Человек привыкает ко многому, — тактично выразился Турецкий. — Вы не припомнили ничего необычного, Евгения Геннадьевна?
Она посмотрела на телефон, висящий на стене у входа в студию. Скривила рот.
— Однажды он резко говорил по телефону, почти кричал. Я была в ванной, там прекрасная слышимость — что-то не припомню, чтобы в разговоре фигурировали упомянутые вами имена. Я спросила, что происходит? Он ответил, что на студию был бандитский наезд, ребята просто не знали, что детище Романа находится под эгидой Максевича.
— А вы об этом знали?
— Об этом все знали, — она недоуменно пожала плечами. — Данный господин никогда не был филантропом, но, в принципе, он — разносторонняя личность, понимает, что не только криминал приносит выгоду. Недоразумение быстро разрешилось, рецидива не было. А что касается ваших женских имен, то сомневаюсь, что при мне у Романа был кто-то еще.
— Тема не подразумевает любовной связи, — пробормотал Турецкий.
— Вот как? — она удивленно приподняла ресницы. — А что же подразумевает тема?
— Хотел бы я знать… Ладно, Евгения Геннадьевна, не буду вас мучить, это проблемы следствия, отнюдь не ваши. Мы можем идти. Я довезу вас до дома.
— Постойте, — она умоляюще посмотрела на него. — Оставьте меня здесь, Александр Борисович, очень прошу. Поймите, я в последний раз нахожусь в этой квартире. Можно я еще здесь немного побуду? Здесь все так напоминает о Романе… о нашем с ним романе… — она покраснела. — Я ничего не сделаю, просто посижу тут немного, наведу порядок в последний раз… А потом сама доберусь, здесь недалеко.
