Молодой человек распалялся. Охранник сделался как-то ближе, продолжая бормотать в свой приборчик. Турецкий растерялся. Ситуация, конечно, зрела пикантная. Все в этой жизни к лучшему, возможно, но почему самым худшим из способов?
— Павел, заткнитесь, пожалуйста, — он понизил голос. — Вы же не хотите новых неприятностей? Я их вам обеспечу по самые гланды, клянусь…
Он развернулся и шагнул к выходу.
— Послушайте, охрана! — гаркнул Павел. — Я бы на вашем месте присмотрелся к этому человеку. Он попал сюда обманом! Это частный детектив Турецкий, он не имеет права здесь находиться, он никогда не был членом клуба!
— Мы тоже никогда не видели здесь этого типа… — подал голос кто-то из новоприбывших.
— Позвольте, уважаемый, давайте разберемся с этим недоразумением, — охранник с каменным лицом заступил дорогу. — Сейчас мы все выясним, и если недоразумение разрешится, принесем вам свои глубокие…
— Чушь! — рявкнул Турецкий. — Кого вы слушаете, любезный? Этот сосунок не успел похоронить отца, а уже рвется на его место… Моя фамилия Ламберт, вот мои документы, прошу прощения, но мне некогда… — Турецкий запустил руку во внутренний карман.
— Пожалуйста, ничего не делайте, — у охранника было чутье на чужаков, он перехватил руку Турецкого, несильно сжал ее. — Сейчас подойдут наши коллеги, они разберутся…
Жар ударил в голову. Удар в живот стал для охранника «сенсацией». Он свернулся пополам, изумленно выпучил глаза, Турецкий оттолкнул его, шагнул к выходу, до которого осталось метры. Но в дверь уже протискивался очередной работник службы безопасности. Турецкий попятился. Павел сделал робкую попытку его задержать. Но он занес кулак, и тот отшатнулся, словно током пронзенный, позеленел от страха. Остальные предусмотрительно расступились. Турецкий раздвинул портьеры, вошел в зал…
Он шел мимо столиков и чувствовал жжение в затылке. Обернулся. Верное решение: не нужно бежать, охранники не станут устраивать в клубе тарарам, пострадает реноме заведения, а искать новую работу в разгар клятого финансового кризиса — такая маета! Парень с приборчиком в ухе вошел в зал следом за ним. Он двигался по пятам, не очень быстро, но и не отставал. Что за привычка такая: бормотать в свой микрофон? Турецкий улыбнулся какой-то даме с жемчужным ожерельем на шее, сказал «извините, ради бога», задев мужчину, собравшегося встать. Жжение в затылке становилось нестерпимым. Он прошел зал, миновал стойку, кивнув бармену, как старому знакомому. Все тело уже чесалось, исходило жаром, когда он протянул руку к шторе. Обернулся, прежде чем шагнуть на лестницу. До охранника оставалось метров двадцать, тот тоже ускорял ход и как бы невзначай отогнул полу пиджака…
