- Ну и балбес же ты! - заорал я. - Ты понимаешь, что ты позволил ему оглушить себя, когда я приказал тебе не спускать с него глаз!
- О, черт! Что же теперь делать? Я все испортил.
- Да уж, помог ты мне! - проворчал я. - Что произошло с твоей пушкой?
- Ну, я... не знаю. Наверное, когда он заехал мне стулом, я выронил её. Да вот она, - он проковылял через кухню, поднял с пола револьвер и торжествующе протянул его мне.
Я был так зол, что мог бы свернуть ему шею.
- Безмозглый болван! Теперь ты затер на нем чужие отпечатки и оставил свои.
- Отпечатки? Чьи отпечатки?
- Соронова! - гаркнул я. Я выхватил у него револьвер и понюхал дула. Никакого запаха пороха не было. В нос мне ударил только запах смазки. Ствол был чист, барабан - полон.
Но это ещё ничего не доказывало. Русский мог выстрелить из этой пушки, а потом вычистить её. Черт возьми, пока мой горе-помощник валялся без сознания, он мог перестрелять пол-Голливуда.
- Когда он тебя треснул? - спросил я.
- Не знаю. Кажется, через несколько минут после твоего ухода.
- Сколько ты пробыл в отключке?
Он сделал протестующий жест.
- Это несправедливый вопрос, Шерлок. Как можно знать, сколько времени ты пробыл в отключке? Может, несколько минут, а может, несколько часов. На такой вопрос невозможно ответить точно, разве не так?
- Да, - согласился я. - Но стрельба могла начаться как раз в то время, когда ты был без сознания. Даже не могла, а началась.
Алексей Соронов слабо застонал и пошевелился. Я подошел к нему и уже собирался пнуть его ногой по голове, когда мой таксист остановил меня.
- Подожди.
- Чего?
- На тебе мягкие туфли, а на мне колодки. Дай-ка, я попробую вместо тебя. - Он размахнулся и ударил верзилу по голове. Соронов опять тихо, как младенец, погрузился в сон.
Я поблагодарил таксиста. Затем нагнулся над русским и открыл один наручник, схватил таксиста и пристегнул наручник к его левому запястью. Теперь он был прикован к этому бесчувственному типу.
- Так-то оно лучше, - проворчал я. - Ты не сможешь смыться с этой тушей. А если он проснется и попробует улизнуть, ему придется взять тебя с собой. Вот будет смех.
- Так ты поступаешь с товарищем? А что, если, очнувшись, он решит оторвать мне руку, чтобы освободиться?
- Если он откроет глаза, врежь ему ещё раз. Это твой единственный шанс.
Я выскочил в гостиную. Там я нашел телефон. Набрав помер полиции, я спросил Дэйва Дональдсона. Через минуту в трубке раздался его голос:
