От этой мысли Инге стало физически легче.
Шеф махнул ей рукой из кафе. За стойкой стоял совсем молодой парень.
— Мне только кофе, — привычно бросила Инга.
— Поешь, — почти ласково сказал Шеф, — вон, Шурик нам сандвичей подогреет, с ветчиной и сыром.
— Без ветчины! — Инге противно было даже думать о мясе.
— Тогда с помидорами, — кивнул покладистый Шурик.
— Со сдачей не заморачивайся. — Шеф положил на стойку купюру.
— Чего надо? — тотчас отреагировал Шурик.
— А скажи, умница ты наша, не проезжала ли здесь недавно такая девушка — брюнетка жгучая, стрижка короткая, и рот сильно накрашен.
— А вам зачем?
— Если не будешь задавать дурацких вопросов, я еще добавлю, — вмешалась в разговор Инга.
— Допустим, проезжала, — легко согласился Шурик, — точь-в-точь как вы описываете.
— Кофе у тебя пила?
— Пила. Покрепче, говорит, и без сахара. Что-то у нее с рукой случилось. Как вошла — сразу в туалет побежала, потом смотрю — рука замотана.
— Ага, а машина у нее какая была? Не «Тойота» красная?
— Ага, красная, только не «Тойота», а «Ниссан».
— А номер не разглядел? Тебе же в окошко все видно.
— Вот номер не разглядел, — расстроился Шурик. — Видел, что в конце две пятерки, а целиком нет.
— Одна она была? — снова вмешалась Инга.
— Одна, я еще спросил, что с рукой, в аварию, что ли, попала. А она говорит, мол, не твое дело. Не мое так не мое.
— И на том спасибо. — Инга положила рядом с первой еще одну купюру.
— Поищем, конечно, машину, только информации маловато, — вздохнул Шеф, выходя из кафе.
— Ахмет, принеси мне баранью ногу! — крикнул Рустем брату, который разделывал в подсобке мерзлую тушу. — Покрупнее выбери, покупатель просил большую.
— Одну минуту. — Ахмет положил топор, вытер о передник огромные волосатые руки и направился в морозилку.
Там, как всегда, перегорела лампочка, и пришлось в полутьме пробираться между подвешенными на крюках тяжелыми тушами и окороками. Наконец он нашел несколько мороженых ног и выбрал одну, самую крупную.
Братья Ниятдиновы на пару держали мясную лавку, и дела у них шли неплохо. Здоровенные, бородатые, плечистые, они были мясники, что называется, от бога, и люди часто приезжали к ним за хорошим куском мяса с другого конца города. Кроме самих братьев, в магазине работал их дальний родственник или, может быть, просто земляк — парнишка по имени Саид.
— Что ты так долго? Покупатель ждет! — Рустем уже поджидал брата на выходе из морозилки. — Хорошая нога?
— Большая, — прохрипел Ахмет, стряхивая с бороды изморозь. — Только странная, бледная какая-то. И форма непонятная.
