— А ты знаешь об этих Микки Маусах из Европы гораздо больше, чем я себе представлял, — нехотя согласился Шлегель, но, несмотря на эту интонацию, я расценил его слова как комплимент. — Ладно, мы будем отслеживать это дело еще три месяца, — начальственным тоном распорядился Шлегель, как бы ставя точку на этом вопросе.
— Только не нужно делать для меня каких-то одолжений! — произнес я в ответ. — Я не стану особенно возмущаться даже в том случае, если вы выложите все это дело на первой полосе какой-нибудь популярной газеты. Я выполню то, что мне приказано. Но если департамент рассчитывает, что я вернусь с задания со сверхсекретным планом ведения третьей мировой войны, то не обессудьте, что заранее вас разочарую… Совсем другое дело, если вы намерены послать меня в очередной раз за счет департамента выпить водки с Шемпионом. Этому я буду только рад! Вся беда лишь в том, что Шемпион вовсе не дурак и он очень быстро поймет что к чему.
— Вполне возможно, что он уже догадался об этом, — произнес Шлегель. В его голосе звучало неприкрытое коварство. — Вполне возможно, что именно по этой причине тебе и не удалось из него хоть что-нибудь выудить!
— В таком случае, вы, очевидно, знаете, как следует поступать в таких ситуациях, — бросил я ему напоследок.
— Я уже поступил! — незамедлительно отреагировал мой собеседник. — У меня на примете есть одна симпатичная девушка. Выглядит лет на десять моложе своего возраста… Ее зовут Мэлоди Пейдж. Она работает на наш департамент уже более восьми лет!
— Уильям! Подойди-ка, детка, к своей мамочке и дай я тебя поцелую! — нежно, но настоятельно произнесла она. Неудачная женитьба Шемпиона, видимо, произошла по такой же вот очаровательной команде. Его бывшая жена, эта элегантная француженка, почему-то неизменно называла своего сынишку Билли каким-то «Уильямом» и целовала его сама, вместо того чтобы просить его об этом.
Она одарила Билли обещанным поцелуем, сняла с его свитера засохший листочек и молча проводила его глазами, пока мальчуган не вышел из комнаты. Затем она повернулась ко мне и сказала:
— Единственное, о чем я хотела бы попросить тебя, Чарльз, так это о том, чтобы ты не напоминал мне о том, как мне хотелось выйти за него замуж.
Налив крутого кипятку в заварной чайничек, она вновь поставила большой медный чайник на плиту. Ярко пылающие в ней дрова тихо потрескивали и излучали приятное тепло. В двух шагах по проходу, покрытому ковровой дорожкой, стояла первоклассная, сияющая хромом газовая плита, но она ради праздного времяпрепровождения взялась готовить чай и поджаривать хлебцы именно на открытом огне. Из окна комнаты было видно, как резкий ветер вздымал высокие волны на реке, заставлял заходиться в сумасшедшей пляске голые ветви деревьев. Хмурые холмы Уэльса несли на себе какую-то странную позолоту, дающую надежду, что серое небо вот-вот разорвется на клочья и выглянет долгожданное солнце.
