Старик показал на эту линию, что-то опять произнёс на своём языке. Князь взглянул на девушку – та беспомощно развела руками, указала на свой рот. Понятно. Да и то удивительно, что хоть что-то выучила за тот месяц, что живёт с ними. Тогда старик разразился длинной речью, пытаясь что-то объяснить. Девчонка вслушивалась, потом, когда тот выдохся, наморщила лоб, мучительно пытаясь высказаться:
– Уйти. Чучунаа – уйти. Сюда. – Ткнула в ту же новую землю.
Слав пояснил:
– Они нас чучунаа называют. Великаны. Злые.
– Думаешь, просят нас уйти с их земли в другие места?
– Да, князь. Как я понимаю, судя по этим… – Парень кивнул на по-прежнему не двигающиеся лодки в бухте: – Проредили мы их хорошо. Мужчин истребили почти подчистую. Вот они и хотят для спасения своего племени, чтобы мы покинули эти края.
«А и верно парнишка говорит. После всего произошедшего вообще удивительно, что у них кто-то остался. На лодках лишь старики да совсем зелёные юнцы. На их месте я попытался бы тоже куда-нибудь чужаков подальше отсюда сплавить… Что ж, судя по чертежу, земля та велика. Очень велика, и чудь даже не знает конца тех мест. Но явно больше этой земли. Можно к тёплым местам спуститься посуху, если что. Да и… Обильнее те края должны быть наверняка. Поскольку больше. Мы сколько в округе ходили – ни железа, ни других руд. Леса немного. По самому краю только. А выше – сплошные льды. Да и в глубину земли тоже. Нет, старик советует дело. Но мы сейчас уходить не можем. Осень скоро. Припасов зерновых нет. Придётся ещё одну зиму здесь быть, лодьи же отправить за добычей. К Оловянным островам. Или франков пощипать. Может, ещё кого – моря пустыми не бывают. Запастись на холодное время. А по весне отправиться на новые места».
Князь присел на корточки рядом со шкурой, ещё раз всмотрелся, намертво запечатлевая в памяти увиденное.
– Согласен я. Мы уйдём. Весной. Как бухта откроется ото льда.
Старик выжидательно посмотрел на славянина, и, поймав его взгляд, князь утвердительно кивнул, повторил:
– Да.
Взглянул на девицу Славову. Та поняла. Быстро перевела согласие. На лице старца отразилось безмерное облегчение, но тут Брячислав вытащил из ножен засапожный меч, и переговорщик в ужасе отшатнулся. Князь же спокойно нарисовал круг на песке, поделил на четыре части. На первой, как смог, изобразил дерево. Голое, без листьев, под снегом. На второй – то же дерево, но без снега. На третьей – листья обильно покрывали берёзку. На четвёртой – дерево опять стояло голым, но без покрова. Показал вокруг себя, ткнул ладонью в третий сектор рисунка.
