— Успел?
— Нет. У меня сохранилось только несколько страниц с набросками…
Уже вернувшись в Москву, я выписал слова Николая и послал их ребятам:
«Человек живет только для одного — Родины. Спорт ради спорта, если даже человек поставит рекорд, — нищенское прозябание духа, нравственное убожество. Штурмовать нужно не метры и секунды, а цели. Высокие цели. Главная из них — честный и уверенный ответ самому себе: «Если страна позовет, я готов к ее защите. Я не потратил время даром и выполнил долг до конца».
Королев имел право на эти слова: это он молниеносными ударами снимал немецких часовых. Он вынес на плечах из огня прославленного чекиста Героя Советского Союза Медведева. Он без промаха бил из автомата по ненавистным мышиным шинелям. Он совершал отчаянно дерзкие рейды по тылам врага. Всемирная слава понималась им только как высшая ответственность перед Россией. Как обязанность сделать в тысячу раз больше, чем может совершить менее тренированный человек.
Когда мы 16 марта 1974 года в «Крылышках», как ласково называл Николай любимый им Дворец спорта «Крылья Советов», провожали Королева в последний путь, я был поражен: сколько у него друзей — рабочих и писателей, маршалов и спортсменов. Но, пожалуй, больше всех было ветеранов войны. Они пришли при всех орденах, и особенно рвали душу стоны там, у последней черты:
— Прощай, боевой товарищ!..
Боевой товарищ!.. Сколько бы ни прошло над страной лет, в созвездии нашей славы всегда будет сверкать звездой первой величины имя Николая Королева. Спортсмена? Да! И солдата. И великого гражданина.
Может быть, лучше других сказал об этом при прощании с Николаем поэт Михаил Луконин:
— Он, как бы ни было трудно, уверенно и мощно держал на своих могучих плечах спортивную и солдатскую славу страны…
«Спорт должен иметь огромный внутренний нравственный, патриотический смысл».
Вновь и вновь возвращаюсь я к этим строкам Королева. И думаю о николаевских рабочих ребятах, которые не знали его. Но крепко бы пожали, случись у них встреча, руку на дружбу: они — единомышленники…
3. НАХОЖУ СТРОИТЕЛЕЙ «МАРИИ»
Мы зря полагаем, что уже все найдено и все открыто. Что в «прозаическом» XX веке нет места для тайн.
«…Даже и в тех архивохранилищах, — размышлял И. Л. Андроников, — где учтена и описана самая незначительная бумажка, в тысячи тысяч листов никто еще не вникал, они еще ждут исследователя… Бездны исторических тайн, увлекательнейших, нежели самые напряженные рассказы о приключениях, хранятся в архивах, и волнует здесь сама правда».
