— Ты понимаешь, — волнуется Миша Коновалов, — нашу позицию пришлось отстаивать долго и упорно. Люди — разные. Одним, как только создали «Садко», вынь да положи рекорды. А мы ставили перед собой совсем иные цели: массовое физическое и военно-патриотическое воспитание молодых рабочих. Практика показывает, что там, где гонятся за рекордами, всей массе ребят уделяют, как правило, меньше внимания. Наша задача: развить у них чувство Родины, чувство благодарности к тем, кто отдал за нас жизнь в Отечественную. И уже как следствие этого — вырастить людей, умеющих отечество защищать…
— Ты сам видел, — Толя Копыченко показывает на ребят, — какой для них праздник каждый выход в море. Нас никто не заставляет надрываться, поднимая со дна морского многотонные пушки с прославленных кораблей, ставить памятники павшим, разыскивать следы безвестных героев… Но садковцы не могут жить иначе. Все это стало у них величайшей духовной потребностью, велением сердца. А «спортивные начала» органически вошли в такую работу: мы же не пустим под воду парня — и он это знает, — пока он не станет умелым аквалангистом, не сдаст все положенные нормы, зачеты, экзамены. У кого-то эта «техническая» сторона дела заслоняет все остальное. У нас она — производная от главного, определяющего вся и все, — патриотического внутреннего содержания нашей работы…
Мне вспомнился тогда в штурманской «Искателя» прославленный наш боксер, первая и легендарная перчатка Союза Николай Королев. Я дружил с ним не одно десятилетие, и, о чем бы ни заходил у нас разговор, Николай неизменно возвращался к святой для него мысли:
— Рекорды не должны взращиваться искусственно. Они должны приходить только через воистину массовое развитие спорта в стране. Иначе — грош цена таким рекордам.
Королев всегда волновался, когда размышлял об этом:
— Я ненавижу в спорте показное делячество, рекламизм. Спорт должен иметь огромный внутренний нравственный, патриотический смысл. В предвоенные годы мое поколение спортсменов штурмовало рекорды не во имя рекордов. Мы твердо знали: война не за горами. Страшная война с фашизмом. И мы не имели права не быть готовыми к ней…
Я рассказывал о Николае садковцам и видел, как посветлели их лица. Их поиск словно оказался осененным именем Королева. А это немало значит.
— Каким он был в последние годы жизни?
— Неугомонным, как всегда. Каждую неделю, если не болел, заходил к нам в журнал «Москва». Рассказывал о планах будущей статьи. В ней он хотел поразмышлять о главном: гражданской сути жизни во всех ее проявлениях — будь то работа или спорт.
