— Это не так уж и сложно, — заметил барон Гроссир. — Дело в том, что в нашей армии давно и прочно установилась Система. Высокие военные чины и интенданты разворовывают деньги, отпущенные казной на обмундирование и вооружение. Всё это, разумеется, проходит по документам, оформлено юридически грамотно. На каждую украденную монету в военном министерстве есть по нескольку актов и различных форм списания. Беда лишь в том, что на завтрашнем смотре его величество вряд ли пожелает изучать эту гору бумаги.
— Выходит, все военные у нас — богачи?
— Да ладно тебе, — отмахнулся барон. — Богачи те, кто занимает высокие посты или в силу должностного положения находится при кормушке. А простые служаки — офицеры, а тем более солдаты — едва сводят концы с концами.
— А вы…
— А что я?! — крикнул барон. — Ты не забыл тех событий, в результате которых мы заняли свои сегодняшние посты? После этого, вникнув в дела и столкнувшись с Системой, я ужаснулся. Признаться, хотел даже писать рапорт об отставке, но потом что-то во мне взыграло. Ещё бы, вооружённых бунтовщиков не испугался, а перед какими-то ворами спасую? Я решил схватиться с Системой и развалить её. Да только силёнок не хватило. Я боролся вовсю: наказывал, увольнял, назначал новых людей, переформировывал подразделения. А Система крепла. Через некоторое время мне предложили в неё влиться. Нет, ты не думай, я согласился далеко не сразу. Но в итоге… Слушай, а как ты думаешь, знает ли о Системе его величество?
— Да конечно знает, — незамедлительно ответил я. — Не с Луны же оно свалилось, величество это.
— Вот именно, — мрачно заметил военный министр. — И получилось так, что я воюю против хорошо отлаженного механизма. Затем выяснилось следующее: его величество не очень-то доволен моими действиями. Оказалось также, что Система не замыкается сама на себя, а имеет выходы на другие министерства. И я сдался.
Барон налил ещё вина.
— Ты вот никак не можешь понять, зачем я тебя позвал. А дело вот в чём: завтрашний смотр поставит на мне крест. Будет большим счастьем, если его величество просто выгонит меня в отставку. Помочь мне уже никто не в состоянии. И в этот последний вечер на посту военного министра я вдруг захотел поговорить с кем-то по душам за бутылкой хорошего вина. Тут-то и выяснилось, что разговаривать мне совершенно не с кем. Потому-то я и распорядился позвать тебя — самого большого своего врага. Спасибо за то, что пришёл.
Мои щёки и уши пылали от прилива разгорячённой вином крови. Я смотрел на военного министра и, если не симпатизировал ему, то уж сочувствовал безмерно. По сути дела он — просто несчастный человек, запутавшийся в паутине преступной системы. Завтра я обязательно пойду на смотр и заступлюсь за него перед Франки.
