Впервые в его жизни кулаки Фридриха сами собой сжимались и разжимались от страстного желания придушить кого-нибудь собственными руками. Очевидно, то же самое желание было написано на его лице, потому что господин мэр, только что жарко шептавшийся о чём-то с двумя господами, чьи локти он почтительно поддерживал, встрепенулся и прикипел взглядом к лицу приближающегося немца.
— Господа, иностранец! — восторженно взвизгнул мэр.
Господа окинули иностранца взглядом с ног до головы, словно прикидывая, как он будет выглядеть голым. А мэр уже широко распахнул объятия и устремился навстречу, вереща восторженным мазохистом:
— Ах, дорогой Фридрих! Мы слышали о вас, это просто ужасно!
Фридрих остановился.
— Ах, эти противные милиционеры! Но вы выжили, и это просто замечательно!
— После того случая прошло много времени, — сказал Фридрих, останавливая руки мэра, порхавшие вокруг него в желании прикоснуться, дотронуться, приникнуть трепетно.
— Я пришёл по поводу оплаты. Мой первый водитель уже уволился, он не может работать бесплатно. Я заплатил ему из своих средств. Сейчас я нанял второго водителя. Был договор…
— Я помню, помню! — успокаивающе замахал лапками чиновник.
Отчего сразу стал похож на перевёрнутого на спину жука.
— Но в бюджете буквально нет денег! Мы говорим со спонсорами, инвесторами, мы ведём переговоры, мы будем усиливать налоговые службы, мы обязательно заплатим, а сейчас, я искренно прошу прощения, но ко мне пришли… вас проводят к моему заместителю. Я уверен, вы с ним договоритесь.
Мэр совершал лицом самые разнообразные движения. Лапки его мелькали в воздухе, как будто он плёл вокруг иностранца некую невидимую паутину. Откуда-то, как из-под земли, вынырнул услужливый молодой человек, интимным до отвращения прикосновением дотронулся до локтя Ингера снизу и чуточку изнутри, ловко развернул в сторону, а когда Ингер снова смог развернуться, то оказалось, что мэр уже увёл своих гостей. Или они увели его? Но в ближайшей видимости не было видно никого.
Ингер шлепком сбил в сторону потянувшуюся к нему было снова переднюю конечность молодого чиновника и взглянул в его глаза. Там не было ничего, кроме чудовищной искренности. И готовности услужить — любым образом.
Вздохнув, Ингер сказал:
— Ведите. К заместителю.
Заместитель не поднялся с места. Возможно, ему было просто трудно шевелиться. Или ей? Пол существа на первый взгляд не определялся. Средний пол. На полкабинета.
Выслушав суть проблемы и по-прежнему не поднимая глаз, существо по финансовым вопросам, слегка пошевелив сардельками пальцев по бумагам на столе, ответило:
