– Проклятье! – сказала я, поднимая трубку.
– Алло… Флавия? Я не вовремя?
– О, здравствуйте, викарий, – сказала я. – Извините, я только что ушибла колено о дверной проем.
Из «Книги золотых правил Флавии»: если тебя застали за руганью, дави на жалость.
– Бедняжка, – сказал он. – Надеюсь, ты в порядке.
– Буду, викарий, когда утихнет мучительная боль.
– Что ж, я звоню сообщить, что с нашей стороны все идет чудесно. Билеты почти все проданы, хотя еще утро. Синтия и ее телефонные воины превзошли сами себя прошлым вечером.
– Благодарю вас, викарий, – сказала я. – Я передам отцу.
– О, Флавия, и скажи ему, что Дитер Шранц с фермы «Голубятня» предложил, если твой отец пожелает, разумеется, воспользоваться санями из вашего каретного сарая и организовать доставку наших театралов из приходского зала в Букшоу. Он говорит, что может наскоро собрать крепеж, чтобы тащить сани за трактором. Одна эта поездка должна стоить столько же, сколько спектакль, как ты думаешь?
Отец согласился, на удивление мало поворчав, но, когда дело касается викария, он почти всегда так себя ведет. Их объединяет дружба глубокая и прочная, природу которой я не вполне понимаю. Хотя они оба посещали Грейминстер, учились они в разное время, так что это не является объяснением. Викарий проявляет к почтовым маркам не более чем вежливый интерес, а отец проявляет не более чем мимолетный интерес к небесам, так что связь между ними остается загадкой.
Откровенно говоря, я немного завидую их легкой близости и иногда ловлю себя на сожалении, что мы с отцом не такие друзья, как он с викарием.
Не то чтобы я не пыталась. Однажды, когда я воспользовалась его филателистическим журналом, чтобы раздуть огонь медлительной бунзеновской горелки, страницы распахнулись, и мне в глаза бросилось слово «активный кислород». Это вещество получают путем добавления формальдегида к перманганату калия, и почта использовала его для дезинфекции сумок почтальона на Средиземном море во времена, когда холера была постоянной угрозой.
Наконец-то в филателии обнаружилось что-то действительно интересное! Мостик – пусть ненадежный – между отцовским миром и моим.
«Если тебе когда-нибудь понадобится дезинфицировать марки, – выпалила я, – то я с удовольствием сделаю это для тебя. Могу быстренько приготовить активный кислород. Мне это совсем не трудно».
Словно путешественник во времени, только что проснувшийся и обнаруживший себя в незнакомом доме в неожиданном столетии, отец перевел взгляд от своих альбомов на меня.
