– Снаружи идет чертова туча снега, – заметила я.
– Снег всегда снаружи. И никогда внутри, – отозвалась она, не отрывая глаз от книги. – И не говори «чертова». Это по-плебейски.
– Ты думаешь, отец сможет добраться домой из Лондона?
Даффи пожала плечами.
– Сможет – значит сможет. Нет – переночует у тетушки Фелисити. Обычно она не берет с него за ночлег и завтрак больше пары соверенов.
Она перевернулась в кресле, давая понять, что разговор окончен.
– Я видела Филлис Уиверн сегодня утром, – сказала я.
Даффи не ответила, но я заметила, что ее глаза перестали скользить по строкам. По крайней мере, я привлекла ее внимание.
– Я говорила с ней, пока она принимала ванну, – призналась я, не упоминая, что это происходило в будуаре Харриет. Как бы там ни было, я не крыса.
Ответа не последовало.
– Разве тебе не интересно, Даффи?
– У нас достаточно времени, чтобы познакомиться с этими фиглярами позже. Они всегда устраивают цирк перед тем, как начать съемки. Милость тебе оказывают. Они именуют это «поболтать с деревенщиной». Кто-нибудь проведет нас, покажет их кинопричиндалы и расскажет, какое это чудо. Потом нас познакомят с актерами, начиная с мальчика, который играет героя в детстве и проваливается под лед, и заканчивая Филлис Уиверн.
– Похоже, ты много об этом знаешь.
Даффи слегка распушила перья.
– Я стараюсь всегда быть в курсе, – сказала она. – Кроме того, они сняли несколько эпизодов на натуре у Фостеров, и Флосси вывалила все их грязное белье.
– Я бы не ожидала, что там много грязи, если они только снимали натуру, – заметила я.
– Ты бы удивилась, – мрачно ответила Даффи и продолжила читать.
* * *
В полпятого зазвонил дверной звонок. Я сидела на лестнице, наблюдая, как электрики прокладывают черный кабель из вестибюля в отдаленные уголки дома.
Отец велел нам держаться своих комнат и не лезть под руку, и я изо всех сил старалась его слушаться. Поскольку восточная лестница вела в мою спальню и лабораторию, можно было считать, во всяком случае технически, что это часть моих апартаментов, и я определенно не намеревалась вмешиваться в работу команды.
В вестибюле поставили стулья в несколько рядов, как будто планировалось собрание, и я пробралась мимо них к двери, чтобы посмотреть, кто пришел.
Из-за шума и гама, производимого рабочими, Доггер, должно быть, не слышал звонка.
Я открыла дверь, и там, к моему удивлению, посреди снежного вихря стоял викарий, Денвин Ричардсон.
– А, Флавия, – произнес он, стряхивая хлопья снега с тяжелого черного пальто и топая галошами, как лошадь копытами, – рад тебя видеть. Можно войти?
