Однако команда Эйзенхауэра не могла предложить Кеннеди ничего конкретного относительно того, как ему наиболее эффективно действовать в данных обстоятельствах, кроме того, чтобы просто упорно стоять на своем. «Никто еще до сих пор не смог разработать приемлемую формулу для решения берлинской проблемы, не связанную с решением вопроса по Германии в целом», – говорилось в документе. В настоящий момент Соединенные Штаты считают, что в будущем свободные выборы в Западной и Восточной Германии приведут к объединению Германии, и никто не предвидел, что это произойдет в ближайшее время, если вообще произойдет. Таким образом, говорилось в документе, «основная тактика Запада состоит в том, чтобы выиграть время и продемонстрировать решимость защищать Западный Берлин. Проблема еще и в том, что СССР уверен, что у западных держав есть желание и средства для удержания их позиции».
Мартин Хилленбранд, заведующий отделом государственного департамента, более остро обозначил этот вопрос в своей памятной записке. Он возглавлял группу специалистов по решению берлинской проблемы, созданную Эйзенхауэром после того, как в 1958 году Хрущев выдвинул ультиматум. В состав группы входили представители большинства отделов американского правительства и французский, британский и немецкий послы; совещания, на которых обсуждались проблемы, как большие, так и маленькие, проходили почти ежедневно.
«Мы можем жить в Берлине, но не можем брать на себя инициативу изменять положение к лучшему. Советы и восточные немцы, всякий раз, когда они готовы к политическим последствиям, могут, в большей или меньшей степени, изменить положение к худшему», – написал он в памятной записке, адресованной Кеннеди.
Кеннеди получал разнообразную информацию из многочисленных источников, помимо сообщений, связанных с Берлином, в которых советники просили его защищать статус-кво. Это шло вразрез с его интуицией и обещаниями электорату направить усилия на решение проблем, которые не смогла решить администрация Эйзенхауэра. Взвесив все за и против, Кеннеди решил отложить на время берлинский вопрос и заняться вопросами, по которым, как ему казалось, он мог быстрее достигнуть договоренности.
Таким образом, Кеннеди решил в первую очередь добиться проведения переговоров с Москвой относительно запрещения испытаний ядерного оружия; он считал, что это поможет ослабить напряжение, привести к потеплению американо-советских отношений. Кеннеди рассуждал следующим образом: с помощью переговоров о запрещении испытаний он улучшит отношения между США и СССР, а затем сможет вернуться к более трудному вопросу относительно Берлина. Этот вопрос станет источником самых острых разногласий между Кеннеди и Хрущевым.
