— Вполне, — согласился Игорь, подтянув голенище, и поймав себя на мысли, что заинтересовался происходящим.
А кто бы не заинтересовался? Даже визит в канализацию перестал казаться плохой идеей, к тому же подход Богданова к работе напоминал идеалы Игоря.
Машина остановилась у обочины, Богданов достал еще одну пару сапог с заднего сиденья, затем, кряхтя и ругаясь себе под нос, переобулся, пару раз стукнувшись коленом о руль, после чего, перегнувшись через Игоря, открыл бардачок.
На пол полетели счета, пара латексных перчаток, несколько оберток от шоколада и банка с газировкой.
— Здоров ты сладкое трескать, — присвистнул Игорь.
— Это Данька.
С последними словами Богданов выудил из недр бардачка пакет размером с кулак и запихнул его в карман.
— Все, идем.
Они обогнули машину, Богданов вытащил из багажника четыре полосатых конуса, аварийный знак на треножнике и велел Игорю расставить все вокруг канализационного люка, что возле тротуара.
Пока подчиненный трудился, расставляя конусы, Богданов отыскал в багажнике каску с прикрепленным фонариком.
— А если кто из водил знак не заметит? — спросил Игорь.
— Колесом провалится, — предположил Богданов. — Но это не к нам, это к ДПС.
Он подцепил крышку коротким ломиком, отодвинул ее в сторону и указал вниз.
— Чего стоишь? Полезай.
— Я?
— А кто, я? Лезь давай.
Пока Игорь нащупывал ступеньку и цеплялся за склизкие проржавевшие скобы, Богданов нахлобучил ему на голову каску, обидно прихлопнув сверху.
Свет из люка тусклым кругом освещал дно туннеля, и увиденная жижа оптимизма не прибавляла. Зато мысль, что деваться некуда прибавила прыти. Кто его знает этого Богданова, еще сапогом по каске попадет, потом скажет что случайно. Игорь аккуратно преодолел последние ступеньки, и осмотрелся. Свет плавно перетекал в полумрак, полумрак в полную темноту, и на расстоянии трех метров все терялось во мраке.
— Эй, в забое! — донесся сверху радостный голос. — Ты фонарь-то включи. И отойди, я спускаюсь.
Богданов сноровисто соскользнул вниз, а с последних ступенек просто спрыгнул, обдав Игоря тучей брызг. Первым делом он показал, как включается фонарь на каске, врубил свой, прожекторный, и указал вперед, давая команду двигаться.
Туннель был прямым, свет от фонарей выхватывал серые бетонные стены, тянувшиеся по ним провода и вонючий ручеек под ногами. Никакой романтики, расписанной диггерами, не наблюдалось. Метров через двести туннель состарился, бетон покрылся рытвинами и плесенью, кое-где из трещин торчала арматура, и появились ответвления. Свод иногда повышался, иногда понижался так, что Игорю приходилось наклоняться, и стало совсем уныло. Краткие команды на поворот разносились мерзким эхом, и желание поговорить не возникало.
