«И своим собственным телом…» — чуть не добавила я, вовремя сдержавшись.
Подчиняясб скорее интуиции, чем доводам рассудка, я решила сохранить мое приключение в тайне. Не та ситуация, чтобы хвстаться. К тому же — Серж способен мстить за поруганную жену и мне самой будет не легко забыть то, что необходимо поскорее вычеркнуть из памяти. Но было ещё что-то в моем стремлении сохранить тайну — нечто, пока ещё не совсем осознанное.
В первую ночь после возвращения я легонько отстранила сопящего рядом с вполне определенными намерениями мужа:
— Извини, милый, мне надо прийти в себя.
А на следующее утро поспешила сделать анамнез — мало ли какую инфекцию вывезла из овечьего сарая. И никак не могла поверить, что все оказалось чисто. Как может быть чисто в такой грязи? — думала я о брызжущем слюной старике. Эпизод с пареньком я вспоминать себе запретила — спрятав в самый потаенный угол сознания. Не стала разбираться, что означала для меня вспышка внезапной чувственности — сувенир, неожиданно полученный от жизни, или беда?
Я бродила по своему нарядному, комфортабельному дому, выискивая хозяйственные огрехи, и яростно принялась за наведение идеального порядка, к которому никогда особо не стремилась. Серж застал меня, взмыленную, курсирующую от стиральной машины к пылесосу. В духовке подрумянивался пирог с абрикосами.
— Вот это запах! Вот это жизнь! — Подхватив меня, закружил по комнате Сергей. — Ну, кто оказался прав? Утомлденная роскошным прозябанием, Бубка едва дождалась момента, чтобы ухватиться за свой любимый пылесос!
— Ты прав и ты — самый лучший! — прижалась я к мужу.
…Лежа ночью под боком Сергея, я думала, что самое дорогое на этом свете — покой и уверенность в ближнем. Наша любовь была столь привычной, дружественной, даже родственной, что плакать хотелось от умиления. Мой Серж — замечательный мужчина, не устающий доказывать мне это уже четырнадцать лет. В прошлом году Софка, посмотрев старую кинокомедию «Невезучие», радостно сообщила, что папа — вылитый Депардье. И вправду — добродушный увалень с крупным носом и густыми русыми волосами, которые все еще, по своей «бандитской» привычке, Сергей никогда не стриг коротко. А глаза карие, очень внимательные, с той мужской искоркой, которая заставляет женщин волноваться. Правда, не быстро я все это тогда разглядела… Ведь был Аркадий, предназначенный мне судьбой…
— Детка, а ты давно знала, что Тайцев едет в этот круиз? — Спросил неожиданно Сергей.
