Фридрих Барбаросса | страница 18

, однако никакой формальной рекомендации в отношении наследования власти в Империи сделано не было. Сообщения поздних источников о передаче герцогу императорских инсигний едва ли правдоподобны. Во время тех выборов, о ходе которых источники дают исчерпывающую информацию, определяющую роль играл архиепископ Адальберт Майнцский, отношение которого к Штауфенам как к претендентам на императорскую корону определенно было отрицательным. Уже в послании, отправленном князьям с приглашением на выборы, которое было подписано в том числе и герцогом Фридрихом, ясно выражалось желание устранить в будущем притеснение церкви внутри Империи, имевшее место при покойном государе, то есть содержалась отчетливая критика власти Салической династии. Когда же в результате добровольного выбора князей (а наряду со Штауфеном были выставлены кандидатуры маркграфа Леопольда III Бабенберга и герцога Лотаря Саксонского) новым королем стал саксонец, герцог Швабии дал понять, что он расстроен и разочарован. Впрочем, следует согласиться с результатами новейших исследований в том, что как раз с его стороны не было предъявлено никаких претензий, связанных с правом наследования по крови^>[62].

Хотя герцог Фридрих и присягнул впоследствии новому государю, не оставалось сомнения, что существовавшее напряжение очень скоро должно было проявиться в вопросе о передаче имперской собственности. Поскольку имело место определенное смешение имперского и фамильного имущества, разграничение их было делом сложным. Штауфены как частные наследники Салического дома заняли со своей стороны бескомпромиссную позицию, что привело к затяжным конфликтам. Десять лет длилось противостояние братьев Штауфенов государю. Особенно тяжелый ущерб понесли в результате южные области Империи между Рейном и восточнофранкскими территориями. Резкое обострение противоречий последовало в результате провозглашения антикоролем Конрада Штауфена (18 декабря 1127 года), вернувшегося летом 1127 года из длительного паломничества в Святую землю^>[63]. Почему во главе оппозиции — юридически, а не фактически — встал таким образом не швабский герцог, а его брат, ответить трудно, но ответ, скорее всего, надо искать в восприятии правовых отношений того времени. Одни в качестве объяснения приводят темперамент Конрада, другие указывают на то обстоятельство, что его брат был одноглазым. Решающим, однако, следует признать тот факт, что швабский герцог, сначала принесший клятву верности королю Лотарю, а затем отказавшийся передать ему имперское имущество, в декабре 1125 года был объявлен вне закона.