Редакция газеты «Сегодня» на Ленинградском шоссе в крыле огромного серого здания Московского авиационного института казалась нам окном в новый, вестернизированный мир. Белые стены, черные столы с блестящими «Макинтошами» – все это так контрастировало с советским стилем старых московских редакций со стенами, обшитыми деревянными панелями, хлопающими металлическими дверьми и пневмопочтой.
Ирина начала работать в «Сегодня» на три месяца раньше Андрея и писала статьи о городской политике всемогущего московского мэра Юрия Лужкова. Многие из наших коллег были чуть старше нас. Андрею Григорьеву, редактору отдела, в который попал Солдатов, исполнилось 26, и он считался серьезным, опытным журналистом. Он расследовал деятельность крупных банков, и редколлегия, опасаясь за его жизнь, отправила Григорьева на несколько месяцев в Европу. Мы оба восхищались храбрыми репортажами Маши Эйсмонт, работавшей в Чечне. В 21 год она уже была военным корреспондентом.
Кроме «Сегодня», Андрею предложили работу в правительственной «Российской газете». Когда он пришел на собеседование, заместитель главного редактора, строгая дама лет пятидесяти, сухо описала его будущее: через три года он мог рассчитывать на проездной на метро и журналистское удостоверение, в котором будет написано «Администрация президента», – отличный повод для гордости, сказала она. В чем будет заключаться будущая работа, она не сообщила, ограничившись обещанием, что Андрея припишут к разделу городских новостей. Это отличалось от «Сегодня», где Солдатову немедленно дали собственную тему – информационные технологии. Он понял, что сможет сам определять, что пишет газета на такую модную и перспективную тему. (Отец, впрочем, его восторга не разделял, а после выхода статьи, критикующей ФАПСИ, потребовал «уйти с его поля». После этого случая они не разговаривали друг с другом несколько месяцев.)
Стать журналистом в 1990-е, кроме прочего, означало резко повысить свой социальный статус. Через несколько месяцев после начала работы нам стали платить зарплату, которая была куда больше, чем получали, например, родители Ирины в НИИ. Молодые, без семейных обязательств, журналисты заполняли бары, открывавшиеся по всей Москве, выпивали и говорили исключительно о работе. Однажды кто-то принес учебник по журналистике агентства Reuters в паб Jack Rabbit Slims, располагавшийся в соседнем здании с редакцией «Коммерсанта». Полночи ушло на споры о различиях между западной и российской журналистикой.
