Он чуть склонил голову, тем самым прервав мое погружение, которое вполне могло закончиться кессонной болезнью.
Инфанта знаком пригласила меня приблизиться:
– Дон Керрадо принес нам печальное известие о кончине сестры Френсис.
„Мне недолго осталось“, – я помнила ее слова и свое предчувствие, что не увижу ее больше. Мне искренне было жаль мою аббатису, на время укрывшую меня от сует и проблем этого мира.
– Но… я не смогу отпустить тебя, сестра Лаура, с ней проститься. Ты нужна мне здесь. Это, – инфанта придвинула ко мне запечатанное письмо, – ее послание тебе. Возьми и можешь идти.
Последнее обращение Френсис ко мне неожиданно для меня ушло на второй план. Первый заполнил Керрадо.
– Я могла бы поговорить с вами?
Изабелла изумленно вскинула брови:
– Сестра Лаура, я же сказала, ты свободна.
– У меня всего один вопрос.
Я шла ва банк. Еще секунда, и меня бы вышвырнули без сожаления. И никакие Диор или „наполненности“ мазков не помогли бы. Перечить принцессе? Но эта встреча могла оказаться последней. Где бы я его еще увидела?
Меня спас Керрадо:
– Я слышал, у Вас завтра охота, Ваше Высочество?
Инфанта переключилась на предмет, более достойный ее
внимания, чем присутствие какой-то рисовальщицы. Она подхватила столь животрепещущую для нее тему, дав мне возможность с миром удалиться восвояси.
Но, в любом случае, я дала ему понять, что мне есть о чем с ним поговорить, хотя особой надежды на то, что он поддержит мою инициативу, не было.
Вернувшись к себе, я вскрыла печать. Письмо, поместившееся всего лишь на одной страничке, заставило меня призадуматься:
Сестра Лаура,
Бог призывает меня к себе, но, прежде чем уйти, я хотела бы открыться тебе и предупредить.
Ты была спасена Алехандро Керрадо, моим братом. Он с детства был отмечен Богом. Его Божественный дар в предугадывании событий. Но для всех он еретик, заключивший союз с дьяволом. Узнав, что он помог тебе скрыться от наших братьев по ордену, я пришла в негодование. Я сама, да и он, подвергались опасности расследования обстоятельств твоего появления в монастыре. Но он ведь мой горячо любимый брат, невинное создание, проклятый людьми за его дар. Я не могла ему отказать. Да и ты была в таком состоянии, что я не хотела взять на себя грех не помочь тебе.
Я не знаю, откуда ты пришла к нам, и кто ты на самом деле. Но я поняла, что ты просто запутавшееся дитя. Не знаю, в чем и почему. Но ты нуждалась в приюте, и наш монастырь его тебе дал.
Доверяя тайну о моем брате, Господом нашим умоляю тебя, сестра Лаура, никому не открываться. Я вынуждена была тебе все поведать, чтобы предостеречь упоминать где-либо обстоятельства твоего появления в монастыре и его имя.
