– Так выведите ее и прикажите улыбаться. Женщина не имеет права отказываться от исполнения обязанностей, когда долг требует, чтобы она вышла к людям.
– Она заявила, что ее преследуют и что мои люди не заставят ее выйти из церкви даже силой.
– Кто ее преследует?
– Этого она не скажет. Она утверждает, что нечто явилось за нею, и она чувствует себя в безопасности только в церкви.
Исповедник на мгновение задумался.
– Она всегда жила при дворе?
– Нет, она воспитывалась в почти дикой местности, в замке Лош на Эндре.
– В таком случае она просто вбила себе в голову какие-то деревенские предрассудки. Их полно в тех краях, где люди по ночам пляшут голыми у костров, а с восходом солнца идут в церковь.
– Элис христианка.
– Но она женщина. Она поверила в какие-то крестьянские бредни, вот и все. Я согласен, что подобное поведение вселяет тревогу, но неужели из-за этого надо было тащить меня в осажденный город?
Аббат понизил голос:
– Есть и еще кое-что, – признался он. – Графу Эду было сделано предложение.
– Язычники требуют денег за то, чтобы уйти?
– Нет. Они хотят забрать девушку. Если ее уговорят пойти с ними, они клянутся, что немедленно снимут осаду.
Жеан принялся качаться взад-вперед – размышляя или же страдая от приступа своей болезни, Эболус не смог определить.
– Сестра графа… Законный брак с ней принесет мир и безопасность, может быть, даже обращение язычников в истинную веру. Тогда как серебро для викингов все равно что ягненок для волка – он вернется за новым. Вы уверены, что северяне уйдут, если получат ее? – спросил исповедник.
– Они поклялись, а я знаю по опыту, что когда они так клянутся, то держат слово.
– Они клялись и тогда, когда наш толстый император откупился от них, вместо того чтобы встретиться с врагами Христа на поле боя, однако же они вернулись.
– Мне кажется, сейчас происходит совсем другое. Возможно, мы не понимаем причины, по которой они явились на этот раз. Ходят слухи, что они пришли именно за девушкой. Они и не собираются идти выше по реке, и, если Элис отдадут им, они уберутся.
– Сестра графа кажется мне слишком жалкой добычей для короля викингов, – заметил Жеан.
– Она благородного рода и славится своей красотой. А для их королей и наша крестьянка уже хороша.
– И все же… – сказал Жеан.
Эболус переступил с ноги на ногу:
– И все же…
Исповедник размышлял вслух:
– Значит, девушка может снять осаду, спасти свой народ от чумы и отправить врагов по домам, если только выйдет замуж за язычника, но она не согласна. Неужели она настолько горда?
