— Фантазия у вас, командир, работает неплохо.
— Да будь я на вашем месте, сразу бы потребовал законсервировать Первую линию, а всех разведчиков — в карантин.
— Для такого серьезного поворота нужны факты.
— Когда Лопес разрежет вас пополам «глюком», будет поздно. Могли бы и лучше замаскироваться под стажера. Я-то раскусил вас в один момент.
— Почему?
— Любой нормальный стажер не постеснялся бы поинтересоваться у командира, почему тот в нарушение всех инструкций по экономии воды ходит с вечно мокрыми волосами… Кстати, эта привычка выработалась у меня еще до мертвых планет.
— Спасибо, что зашли.
— Я вам уже надоел? Молчал-молчал и вдруг разговорился… Со мной всегда так. Надеюсь, наша беседа прошла не без пользы? Хотите, я отдам вам свой «глюк»?
— Боитесь потерять контроль?
— Нет, хочу убедиться, по-прежнему ли вы не доверяете мне или есть сдвиг?
— Командир, мне кажется, нам надо всем экипажем попроситься на Передышку. Самое время, не так ли?
— Ухожу, ухожу… Только не забывайте про «глюк» Лопеса. Возьмет да с испугу без всякого влияния мертвых планет оборвет ваше расследование на самом интересном месте.
Когда Бугров вышел, Александр перебрался с койки в кресло, оставив бластер на подушке. Дверь была приоткрыта. В коридоре смолкли шаги командира, удалившись в сторону рубки.
Александр поднялся, чтобы закрыть дверь — и вдруг замер перед щелью.
На гравипол коридора капала вода. В странном рваном ритме.
Александр крадучись отступил от нарастающей звонкой капели, схватил кобуру, выдернул бластер.
Дверь подалась, щель начала увеличиваться.
— Это я, Лопес.
— Не валяй дурака, — Александр, все еще держа бластер наизготовку, сел в кресло. — Входи.
Штурман, в одних плавках, проскользнул боком в каюту. С его ушей, носа, усов срывались крупные, редкие капли.
— Ты что, психа репетируешь?
— Теперь буду ежедневно принимать душ. Ты ведь только мокрым веришь.
— Цирк!.. Валяй по порядку.
— Спрячь для начала «глюк» подальше.
— Нервные все какие-то, — Александр убрал бластер, но кобуру оставил под рукой.
— Здорово нас Бугров стравил?
— А подслушивать нехорошо.
— Да ты после его слов кончил бы меня в два счета. Думаю, дай заявлюсь мокрым с ног до головы. Пусть Глинс удивится и раздумает стрелять в ни в чем не повинного штурмана. Как ты мог поверить Бугрову? Он же в душевой торчит часами, боясь не устоять перед соблазном разделаться с нами, как разделался с «фотографом».
— Да он тебе жизнь спас!
— Сначала подстроил, а потом спас. Душу отвел на беззащитном роботе, И электронщик с ним заодно… Нам надо с тобой держаться вместе.
