Загадочная птица | страница 41
— Та самая птица… — выдохнула Катя.
— Да, какую они подстрелили в тот день. Она закончила свой путь в коллекции Джозефа Банкса. Неизвестно, сколько таких было в то время, но до нас дошла единственная особь, да и то на рисунке.
За окном темнело. Катя посмотрела на часы:
— Я должна идти. У меня занятия. — Она надела куртку. — Нам нужно… Ладно, увидимся вечером.
У двери Катя обернулась и помахала мне рукой.
Я посидел немного, безуспешно пытаясь сосредоточиться. Вернул рисунок Джералдине, полистал книги. Отыскал несколько упоминаний о содержанке Джозефа Банкса, сделал со страниц ксерокопии для Кати. Однако, боюсь, пока они ей не понадобятся, потому что, придя домой, я обнаружил подсунутый под дверь конверт. Чистый, без надписей. Мне почему-то почудилось, что конверт как-то связан с Андерсоном.
В долгом морском путешествии измерение времени — всегда задача со многими неизвестными. Долгота, морские часы, лаги, направление ветра — это все было делом капитана Кука. Для Банкса же время представлялось иначе. Даже не верилось, что миновал год. Дни летели быстро, нагромождаясь в его памяти один на другой, и вот уже месяцы вздымались подобно горным хребтам, заслоняя от него дом. И все равно, когда Банкс о нем думал, последние дни, проведенные в Англии, вспоминались живо, словно это было недавно. Лес у Ревсби, головка Харриет, склонившаяся ему на плечо, отъезд из Лондона на рассвете, подъем якоря в Плимуте на закате. Каждое новое приключение делало образы прошлого острее. Они становились его спутниками в путешествии, путеводными огнями в беззвездной ночи. Банкс ощущал, что, когда все закончится, мир будет ждать его таким, каким был всегда, зеленым и доброжелательным.
В Ревсби она измеряла время иначе. По тому, как менялись листья, как уменьшались свечи, как замедлялся ритм дыхания отца. Если дни Банкса проходили быстро, то ее дни вообще стояли на месте. Один незаметно врастал в другой, пока весь их слипшийся комок не начинал давить на память. Девушка сопротивлялась, пытаясь сохранить образы прошлого. Днем продолжала рисовать в лесу, несмотря на снижение качества света, добиваясь, чтобы лес в ее альбоме выглядел не менее реальным, чем тот, что вокруг. А ночью она, свернувшись под одеялом, делала то же самое с воспоминаниями о нем. Вытягивала одно за другим, ретушируя цвета и линии, пока все они не представали залитыми солнцем портретами, висящими в темноте.
Осень, наступившая после отъезда Банкса, выдалась короткой. Зима пришла рано. Но был один день в октябре, когда солнце засияло почти как летом, и девушка вышла из дома рано, чтобы провести этот последний теплый день в лесу. Надеялась проскользнуть по деревне незамеченной, но быстро обнаружила, что не единственная, кто покинул дом в такую хорошую погоду. Впереди, на ведущей к лесу дорожке, появились две женщины. Она сразу узнала сестру Банкса, Софию, и мисс Тейлор, дочь доктора, они направлялись из имения Эбби в деревню.
