Эмилия, как всегда, распоряжалась. Она отправила Кандиду за газетами, послала Лесли посмотреть, не заняты ли их места в первом классе, а сама ждала посреди груды чемоданов и саквояжей, пока за нею не пришел носильщик.
— Наши места не заняты, — говорил Лесли, стоявший у вагона. Но нам надо взять другое отделение. В нашем сидит этот отвратительный детеныш Хаммондов.
— Ах, разве я не сказала, что миссис Хаммонд посылает своего сына в Тентон-Холл, и что я решила ей предложить...
— Предложить!.. — воскликнул Лесли.
— Но ведь это только на несколько часов, — ответила тетка. — Он слишком молод, чтобы ехал один.
— Ну, — сказал Реверсон, — как бы то ни было — вот он уже там. Вырезывает свои инициалы на стекле при помощи какого-то орудия.
— Это ребенок, — сказала Эмилия и повернулась к Кандиде. — Вы ничего не имеете против того, что он с нами?
— Ничего, — ответила Кандида. — Будет очень приятно!
Все разместились в отделении. Лесли и Джеральд у окон, Эмилия и Кандида друг против друга у выхода в коридор. Дикон поместился на полке для багажа, а Тобермори в своем мешке под сидением. Эмилия сочла долгом представить всех друг другу.
— Это мисс Норинг, а это мистер Реверсон, Джеральд, — сказала она.
Мальчик что-то буркнул и продолжал выцарапывать на оконном стекле непечатное слово из пяти букв. Потом вдруг повернулся к Кандиде.
— Есть у вас ячменный сахар? — спросил он.
— К сожалению, нет, — ответила девушка, старавшаяся ради Лесли задобрить Джеральда.
— Даже и шоколада нет?
— Даже и шоколада.
— Так я и думал! — сказал Джеральд, достал из кармана мешочек с конфетами и выложил на окно четыре неаппетитных карамели.
Поезд двинулся. За окнами скользили пейзажи, тонущие в тумане. Кандида стала вглядываться в тот предмет, которым мальчик царапал стекло.
— Да ведь это бриллиант, — воскликнула она.
— Дайте мне поглядеть, — сказала Эмилия мальчику.
Тот протянул ей на грязной ладони брильянт солитер.
— Как, — воскликнула англичанка. — Откуда это?
Джепальд сунул кольцо в карман.
— Мне его дала мать.
— Твоя мать дала тебе свое обручальное кольцо?
— Именно так, — ответил Джеральд, но видя, что ему не верят, добавил: — В сущности дала... Она бросила его в ящик для отбросов, а я подобрал его.
— О! — сказала достопочтенная Эмилия.
— Я вам его не отдам, — сказал Джеральд и углубился в журнал.
Но спокойствие длилось, недолго. Скоро снегирь стал отчаянно метаться по клетке, громко и отчаянно чирикая.
