Вскоре он вернулся. А через час им позвонили из полиции.
— Господин Винер, можете забрать свои вещи.
Курт радостно улыбнулся, спросил:
— Все целы?
— Этого мы не знаем. Проверите сами.
— А грабители? — испуганно спросил Курт. — Арестованы?
— Бандиты скрылись в Восточной зоне.
— Большое вам спасибо! — Курт осторожно положил трубку, поднялся. — Господин Флик, разрешите идти получить? Я скоро. Мне так не терпится узнать, все ли цело.
— Конечно! Что за разговор, Курт, — согласился Флик. — А все же хорошо, что охраняется восточная граница, а то бы поминай как звали твои вещи. Ведь на самой границе отбили.
— Да, да. Хорошо, — торопливо согласился Курт.
Винер был уже около двери, когда вновь зазвонил телефон. Флик поднял трубку.
— Да. Слушаюсь! — Он положил трубку, весело сказал Курту: — Ну, дружище, тебе везет, а ты было совсем нос повесил. Зайди в контору, вещи доставили туда и… комендант отпускает тебе пару тысяч марок в помощь. То-то!
Растерянно улыбаясь, Курт вышел.
Вещи оказались почти все. Они были в двух узлах, связанных еще в квартире Курта. Не хватало только часов, взятых главарем бандитов. Вернувшись домой и немного успокоившись, Курт вспомнил об унесенной бандитами записной книжке русского. Ему стало жалко ее. В лагере для военнопленных у русских он не раз вспоминал бой за маленький городок на Донце, где погиб его брат и где он, Курт Винер, невзирая на строгий приказ расстреливать всех штатских, захваченных в окопах и блиндажах, впервые нарушил его и оставил русского в живых. Читая записи русского, Курт с грустью вспоминал погибшего брата. Тот часто и горячо мечтал о том времени, когда химия будет служить только мирным целям, а не войне. Иногда ему казалось, что это записи брата… В плен он сдался, уже прилично владея русским… А здесь? Только благодаря тому, что хорошо знает русский язык — он имеет работу… Курт никогда не расставался с записной книжкой русского и только совсем недавно, боясь вконец истрепать ее, переложил из кармана в стол. И вот она исчезла… Курт, вспомнив брата, грустно вздохнул.
— Выкинут они ее. Зачем она им? — тихо проговорил Курт и подумал: «Бандиты с Восточной зоны…» Он обернулся к жене. — Видишь, Анна, как хорошо, что зона охраняется. А ты ругаешься, что в Восточную зону не пускают.
— Там живет моя сестра, не могу же я бегать за пропуском каждый раз, когда мне надо увидеть Лотту?
— А, сестра, сестра! — недовольно воскликнул Курт. — Если бы не отбили наши вещи на границе, что бы ты тогда говорила? И вообще, что там делает твоя сестра? Меня уже спрашивали об этом. Ты хочешь, чтобы я потерял работу? Зачем ты бегаешь к ней?
