И вот уже на протяжении многих лет, прошедших с того дня, он грозил сломать ему и вторую. Он не упускал случая посетовать на несуществующую хромоту Джейка, поинтересоваться, не ноет ли сломанная нога.
— Ну, что у тебя стряслось, старина? — задал он вопрос Джейку, как только они уселись вдвоем в маленьком кабинете шерифа.
— У меня не выходит из головы Карл Ли. Я тревожусь за него.
— А в чем дело?
— Оззи, давай договоримся. Все, что я сейчас тебе скажу, конфиденциальная информация. Я не хочу, чтобы о содержании нашего разговора знал кто-то третий.
— Это как-то уж больно серьезно, Джейк.
— Да, это серьезно, Оззи. Я разговаривал с Карлом Ли в среду, после предварительного слушания. Он был несколько не в себе, и мне это хорошо понятно. Я и сам испытывал бы то же самое. Он говорил о том, что собирается убить тех парней, звучало это как дело для него решенное. Мне показалось, тебе не помешает знать об этом.
— Парни в безопасности, Джейк. При всем желании Карл Ли не сможет до них добраться. Нам уже звонили, конечно, не называя имен, угрожали. Все темнокожее население здорово огорчено событиями. Но парни, повторяю, в безопасности. В камере, кроме них, никого, да и мы начеку.
— Это хорошо. Карл Ли не нанял пока меня своим адвокатом, но время от времени мне приходилось иметь дело с семейством Хейли, и я уверен, что сейчас он видит во мне своего семейного юриста, как бы дела ни разворачивались. Ты должен знать об этом.
— У меня нет причин для беспокойства, Джейк.
— Ладно. Позволь, я спрошу тебя кое о чем. У меня растет дочь, у тебя тоже, верно?
— У меня две.
— О чем же может сейчас размышлять Карл Ли? Будучи негром и отцом, я имею в виду?
— О том же, о чем думал бы и ты, окажись на его месте.
— И что же это такое?
Оззи откинулся на спинку стула, скрестил на груди руки, задумался.
— Прежде всего он волнуется о том, как девочка себя сейчас чувствует. Выживет ли она, и если да, то не останется ли калекой. Сможет ли иметь своих детишек, когда вырастет. Это физическая сторона вопроса. Его беспокоит также и то, что творится с ее мыслями и чувствами, не отразится ли происшедшее на ее дальнейшей жизни. И наконец, ему хочется убить подонков.
— И тебе хотелось бы того же?
— Очень легко сказать «да», но, мне кажется, человек не всегда знает, что он будет делать в том или другом случае. Думаю, что своим малышам я гораздо нужнее дома, а не в Парчмэне. А как по-твоему, Джейк?
— Да в общем-то я согласен с тобой. Не знаю, что бы сделал. Возможно, просто рехнулся бы. — Он помолчал, уставившись на крышку стола. — Но я вполне серьезно мог бы обдумывать план убийства тех, кто это сделал. Мне было бы очень тяжело засыпать по ночам, зная, что люди эти все еще ходят по земле.
