— Смахивает на дискриминацию, — заметил Лестер.
— Да. Уверен в этом. Но пока меня не тревожат, я тоже об этом помалкиваю.
— А давненько мы о тебе ничего не читали, Котяра, — произнес Карл Ли.
— Последний раз меня приглашали в суд три года назад. Неправильная уплата налогов. Три недели они собирали доказательства, а присяжные, посовещавшись двадцать семь минут, вернулись в зал только с двумя словами, зато самыми звучными в английском: «Не виновен».
— Мне тоже довелось такое услышать, — отозвался Лестер.
Швейцар уже ждал их под полотняным тентом над входом в клуб, а целый взвод охранников, облаченных в костюмы-тройки и одетых вразнобой, сопроводил босса и его гостей в отдельный кабинет, подальше от танцевальной площадки. Официанты с ног сбивались, подавая на стол еду и напитки. Лестер сразу же налег на виски и, к тому времени как принесли ребрышки, был уже пьян. Карл Ли прихлебывал из высокого стакана чай со льдом и вместе с Котярой предавался воспоминаниям о вьетнамской кампании.
Когда с едой было покончено, приблизившийся к столу охранник прошептал что-то на ухо Котяре. Тот с улыбкой посмотрел на Карла Ли:
— Красный «эльдорадо» с иллинойсскими номерами — ваша машина?
— Да. Но мы оставили его совсем в другом месте.
— Он стоит здесь, у дверей… а в багажнике…
— Что? — спросил Лестер. — А как…
Котяра расхохотался и хлопнул его по спине:
— И не спрашивай, сынок. Даже не спрашивай. Мои люди уже обо всем позаботились. Котяра может все.
* * *
Как заведено, свое субботнее утро Джейк после завтрака в кафе проводил на рабочем месте. В эти часы он наслаждался покоем: ни телефонных звонков, ни Этель. Он закрывался на ключ и, не обращая внимания на телефон, на возможных клиентов, работал. Разбирал бумаги, читал последние постановления Верховного суда, размышлял над стратегией и тактикой своих действий, как если бы действительно собирался выступать завтра в суде. Именно по субботам, в первую половину дня, его посещали наиболее удачные мысли.
В одиннадцать Джейк позвонил в тюрьму.
— Шериф у себя? — задал он вопрос дежурному.
— Сейчас узнаю.
Прошло несколько секунд.
— Шериф Уоллс на проводе, — услышал в трубке Джейк.
— Оззи, это Джейк Брайгенс. Как дела?
— Отлично, Джейк. Как сам?
— Лучше некуда. Ты будешь еще некоторое время у себя?
— Да, пару часов. А в чем дело?
— Так, мелочи, хотел подъехать, перекинуться двумя словами. Буду минут через тридцать.
— Жду.
Джейк и шериф испытывали друг к другу взаимное уважение. Несколько раз Джейку пришлось довольно крепко прижать Оззи во время перекрестных допросов, но шериф видел в этом лишь издержки профессии и ничуть не обижался. На выборах Джейк голосовал за него, а Люсьен финансировал всю кампанию, так что Оззи весьма добродушно относился к их каверзным и подчас ехидным вопросам в ходе какого-нибудь разбирательства. Ему было интересно наблюдать за поведением Джейка в суде. А еще он любил подшучивать над ним по поводу регби. В 1969 году, когда Джейк, второкурсник, играл полузащитником в Кэрауэе, Оззи был уже признанной звездой в Клэнтоне. Но в мастерстве своем Джейк ему почти не уступал. И вот оба соперника, никем не превзойденные, столкнулись лицом к лицу на финальной игре в Клэнтоне. Оззи всласть поиздевался над защитой команды Кэрауэя и во время очередной схватки за мяч неосторожным движением сломал Джейку ногу.
