— По крайней мере.
Подошедший доброволец попросил сандвичи. Мы споро приготовили пару дюжин и вновь принялись изучать окружающих. Внезапно дверь распахнулась, и в подвал вошла молодая женщина с младенцем на руках. За ней по пятам следовали трое малышей постарше, на одном не было ничего, кроме трусиков и разномастных носков. Даже ботинок не было. С плеч ребенка свисало грязное полотенце. Остальные были обуты, но с одеждой дела обстояли не лучше.
Младенец, похоже, спал.
Попав в тепло, мать оцепенела, не зная, куда податься.
У столов не осталось свободных мест. Через мгновение она оправилась и повела свой выводок к еде. Улыбаясь, к женщине подошли два добровольца. Один устроил семейство в углу поближе к кухне и принес тарелки с супом, другой, помогая согреться, заботливо укрыл одеялами.
Мы следили за развитием событий. Поначалу я устыдился собственного любопытства, но вскоре заметил, что на нас с Мордехаем никто не смотрит.
— Что с ней будет, когда снегопад кончится? — негромко спросил я у Грина.
— Кто знает! Спросите у нее самой.
Совет отрезвил меня. В данный момент я не был готов замарать свои белые ручки.
— Вы заходите в окружную ассоциацию адвокатов?
— Бывает. А в чем дело? — удивился я.
— Да так просто. Коллегия много делает для бездомных, и без всякого вознаграждения.
Он явно закидывал удочку, но меня так легко не поймаешь.
— Моя специальность — дела, по которым суд выносит смертный приговор, — гордо сообщил я, не очень покривив при этом душой.
Четыре года назад я помогал одному из компаньонов фирмы готовить речь в защиту заключенного, ожидавшего в камере техасской тюрьмы исполнения приговора. Фирма взяла на себя обязательство оказывать заключенным этой тюрьмы безвозмездную юридическую помощь, а драгоценное время, затраченное на подобную благотворительность, в подбивку не включишь.
Я продолжал посматривать на сидевшую в углу мать с детьми. Малыши набросились на печенье, суп остывал. Молодая женщина не обращала внимания на еду.
— У нее есть куда пойти после подвала? — поинтересовался я.
— Скорее всего нет, — ответил Грин, покачивая ногой. — Вчера список остро нуждающихся хотя бы во временном прибежище насчитывал пятьсот фамилий.
— Во временном? — переспросил я.
— Именно так. Для замерзающих бродяг в городе существует лишь один приют, да и тот власти открывают, когда температура падает ниже нуля. Приют для нее единственный шанс, но, боюсь, этой ночью там и ступить-то некуда. А только снег начнет таять, на дверях появится замок.
