Сандвичами занимался один я.
— Нужны еще бутерброды с арахисовым маслом, — сообщил вернувшийся на кухню Мордехай. Склонившись, он извлек из-под стола восьмилитровую жестяную банку. — Справитесь?
— Рассчитывайте на меня смело.
Некоторое время Грин наблюдал за моей работой. Очередь рассасывалась; я понял, что он хочет воспользоваться передышкой и переброситься парочкой фраз.
— А вы показались мне юристом, — пустил я пробный шар, продолжая намазывать масло.
— Прежде всего я человек, потом юрист. Иногда первое совпадает со вторым. Мажьте потоньше, мы должны помнить о других голодных.
— Откуда вы берете продукты?
— Из накопителя. Туда поступают все пожертвования. Сегодня нам повезло: добрая душа прислала кур. Здесь это деликатес. Обычно мы довольствуемся овощами.
— Хлеб мог быть и посвежее.
— Согласен. Зато достался даром. Мы его получаем из крупной пекарни, они отдают нам нераспроданную вчерашнюю партию. Хотите — возьмите сандвич.
— Спасибо, только что съел. А вы тоже здесь питаетесь?
— Редко.
Судя по комплекции, Мордехай действительно не придерживался яблочно-овощной диеты. Усевшись на край стола, он обвел взглядом людей, заполонивших подвал.
— Вы впервые в приюте?
— Да.
— Какое слово пришло вам на ум, когда вы вошли?
— Безнадежность.
— Так я и думал. Ничего, это пройдет.
— Сколько здесь проживает человек?
— Ни одного. Это убежище на крайний случай. Кухня, правда, работает ежедневно, кормит людей обедом и ужином, но подвал — не приют. Спасибо церкви, разрешает нам пользоваться им в непогоду.
— Тогда где они все живут? — не отступал я.
— Кое-кто самовольно занял брошенный дом. Таких считают счастливчиками. Некоторые ночуют прямо на улицах или в парках. Бывает, спят на автобусных станциях или под мостами. Но выжить в подобных местах можно только при соответствующей погоде. Нынешняя ночь для многих могла стать последней.
— А приюты?
— Разбросаны по городу. Всего их около двух десятков: одни существуют на деньги частных фондов, другие содержатся городскими властями, вот-вот закроются два заведения, за что мы очень «благодарны» новому бюджету.
— На сколько коек они рассчитаны?
— На пять тысяч.
— А всего бездомных?
— Это вечный вопрос. Уж больно непросто их подсчитать. Более или менее верной представляется цифра десять тысяч.
— Десять тысяч?!
— Да, и это только те, кто обитает на улице. Но ведь раза в два больше людей живут у знакомых или друзей в постоянном страхе потерять крышу над головой.
— Получается, по крайней мере пять тысяч вынуждены ночевать под открытым небом? — Я не мог в это поверить.
