— Господин майор, это они. Что прикажете делать?
— Что делать? Задержите эскорт на 10 минут. Не пропускайте их, — получил приказ по телефону дежурный офицер. — Я уже на подъезде.
Тем временем, гауптман Грейвиц вышел из машин и закурил. Он не понимал что происходит. Почему фельджандармерия остановила его машины и не пропускает ехать дальше при наличии всех проездных документов. Это было чрезвычайным происшествием.
— Немедленно соедините меня с оберст-лейтнантом Кляйстом, — бросив недокуренную сигарету, нервно отдал он команду, подойдя к машине связи.
— Кто посмел вас задержать! — кричал в трубку Кляйст. — У вас предписание доставить Ольбрихта в одел, подписанное начальником штаба. Позовите к телефону дежурного офицера.
— Хорошо, будет исполнено. Фельдвебель, — обратился Грейвиц к связисту, — бегом за старщим лейтенантом. Что это еще значит? — лицо Грейвица удивленно вытянулось. К дежурному домику, спешно подъехало несколько военных машин. Из вездехода вышел важный майор в общеармейской форме и неторопливо направился к нему. Его сопровождал открытый бронеавтомобиль с гренадерами готовыми к стрельбе. Крупнокалиберный пулемет был направлен на его эскорт.
Подойдя к Грейвицу, майор Ремек осмотрелся вокруг, глубоко вдохнул прохладный освежающий воздух, подставил лицо восходящему солнцу, расплылся в улыбке от полученного заряда бодрости и с пафосом произнес:
— Красиво как, господин гауптман! Какое чудесное утро! Не правда ли?
— Кто, вы? — раздраженно, не поддаваясь на добродушные изречения Ремека, спросил майора Грейвиц. Он не узнал адъютанта командира 41 танкового корпуса. — Я, буду…
— Перестаньте фиглярничать, Грейвиц, — будто по носу щелкнул того Ремек, прервав уверенной фразой. — Обер-лейтнант, — бросил он через плечо дежурному фельджандарму, — гауптмана Ольбрихта и гефрайтера Криволапова сопроводите в мою машину.
— Слушаюсь, господин майор.
— Вы не имеете право, — Грейвиц не ослаблял своего напора.
— Имею, гауптаман. Имею!
— Вы ответите за самоуправство. У меня приказ оберст-лейтнанта Кляста. Лейтнант! — найдя глазами командира сопровождения, повел головой Грейвиц. — Выводите солдат.
— Не дурите, гауптман. — На него в упор смотрел крупнокалиберный пулемет и Рэмек поднял перчатку вверх. — Моя отмашка и вы с вашим эскортом пополните русское кладбище своими крестами. Какая неутешительная смерть. Не правда ли, гауптман?
— Я не понимаю вас, майор, — не сдавался Грейвиц.
— Вы опоздали, голубчик, — Ремек светился. — Многое изменилось. Вчера поздно вечером, в главном штабе сухопутных сил, подписан приказ о переподчинении 20 танковой резервной дивизии сорок первому корпусу генерала Вейдлинга. Корпус усиливается другими частями для создания на этом участке укрепрайона, как противовеса русскому наступлению. Ему придан особый статут центрального подчинения. Гауптману Ольбрихту, тем же приказом присвоено звание майор. Он идет в личное распоряжение командира корпуса. Я адъютант генерала.
