Есть от кого защищать их! Концепции А. Л. Шлецера, активно пропагандировавшего норманскую теорию происхождения древнерусского государства и в соответствии с нею видевшего Древнюю Русь "ужасно дикой и пустой"*, не остались в прошлом, хотя спор вокруг них, начатый еще Ломоносовым, продолжался в исторической науке более ста лет. Теоретики реакционного толка в своей националистической пропаганде охотно возрождают эти концепции и сегодня.
_______________
* Б. Д. Г р е к о в. Киевская Русь. М., Госполитиздат, 1953, с.
376.
Актуальная идеологическая направленность романа "Диво", отчетливо проявившись в его внешнем композиционном построении, определила и внутреннюю логику сюжета, пронизала самый образный строй повествования. Она в принципиальном, подчас полемически подчеркнутом отказе писателя от какой бы то ни было идеализации исторических персонажей. В последовательном утверждении героев из народа подлинными творцами истории, создателями ее непреходящих культурных ценностей. В подтекстовой перекличке современных раздумий об искусстве и творчестве, их высоком общественном назначении, незамутненных народных истоках и возвышенных патриотических устремлениях с теми драматическими коллизиями, которые на материале прошлого раскрывают величие таланта и мастерства, обязанных своей жизнестойкостью неисчерпаемым творческим силам народа. "Ибо что такое искусство? Это могучий голос народа, звучащий из уст избранных умельцев. Я - сопелка в устах моего народа, и только ему подвластны песни, которые прозвучат, родившись во мне. А меня - нет..." Так думает о себе, о собственной своей судьбе - неотъемлемом звене в цепи судеб народных безвестный строитель Киевской Софии, самобытный художник и зодчий, легендарный образ которого психологически убедительно создан силой писательской фантазии. Не потому ли и возведенная им "тысячелетняя святыня славянского мира" становится в романе боевым рубежом нестихающей битвы? Вооруженной битвы с фашизмом в годы Великой Отечественной воины, современной борьбы идей, накал которой открывает одному из героев, как нужна людям его профессия историка древнего искусства, как необходима она всем - "не только отдельным любителям старины".
Ученые свидетельствуют, что уже в тот начальный период русской истории, когда утверждались "освященные христианской церковью нравственные и моральные устои феодализма", рождались и "зачатки того житейского критицизма, который всегда был живым родником народного свободомыслия"*. В главном, существенном этот научный взгляд совпадает со взглядом художественным, отвечает тем идейно-нравственным позициям писателя-современника, из которых исходит Павло Загребельный, выводя зодчего Сивоока носителем народного протеста. Социального и нравственного протеста против несвободы и бездуховности жизни, жестокости века и цинизма власти, воплотившей эту жестокость. Против лицемерия и ханжества религии, освятившей преступное насилие над человеком, житейской неприкаянности "людей без значения", которым многомудрый князь Ярослав отвел роль слепых исполнителей своей державной воли.
