Фу. Все тело волосатое. На груди целые заросли….
Несколько ран, там, где рапиры жрецов пробили доспех. Раны не глубокие – лезвия только скользнули по ребрам.
Да и на доспехах отметины, как будто он не бой вел а, крутился как оборотень под ножом мясника.
Да и не бой это был.
Бой это искуство чеканных поз и песен гибкого рунного клинка, скользящего по кудрям духов воздуха.
А здесь…. Вся поляна кровью забрызгана, как поверженные рукой сумасшедшего мраморные статуи, лежат изуродованные страшными ударами трупы.
….. как с него кровь хлещет…
Густая, горячая, полная какой-то варварской, недостойной человека жажды жизни.
Как тяжело останавливать. Да еще и душа корчиться от омерзения, вплетая свою силу в это чуждое, ненавистное тело.
Кровь остановила, а с магическим истощением он сам справится. Не понимаю я его магии – что-то совсем чуждое; противоестественное.
Высокородная госпожа! …позволь ничтожной сказать. …надо уходить отсюда. ….эти снова могут вернуться.
…..Уходить!? О Великие Древо!
Не совершив прощального обряда врагу!? Лишить благородных воинов достойного посмертия!?…..
Как скажешь…. .
… Меня Наари звать Высокородная Госпожа.
Как скажешь Наари….. .
……
Две тонкие фигурки наскоро собрав разбросанные по поляне оружие и вещи помогли встать на ноги своему гигантскому помошнику.
Тяжело поднявшись на ноги, он грузно оперся на плечи своих спутниц.
Две маленькие женщины – одна в белой тунике, расшитой золотом рун и листьев, с длинными волнистыми волосами, золотым потоком ниспадающими с гордо поднятой головки; другая в сером стареньком балахоне, упрямо наклонившая пепельный пух накоротко обстриженной, точнее обритой головы, поволокли неуклюже переставляющую ноги фигуру в глубь леса.
По неглубокому распадку между вечно зеленых великанов, задумчиво и осуждающе шелестящими резными иголками.
Вдоль испуганно затихших ручейков.
Мимо прозрачных бочаг, застывших между белыми стволами девичьего дерева.
Все дальше и дальше на север.
Все дальше и дальше, навстречу своей судьбе.
……
Оставив позади себя поляну, каждый из них старался быстрей забыть о происшедшем или, хотя бы, оттеснить в глубину памяти.
Уходили, не зная и еще не понимая, что же произошло там, в неожиданном сплетеньи магии и рока.
Какие в действительности обязательства принял на себя каждый в всплеске чувств и в движении разорванной ими ткани этого мира.
Так не разумный ребенок, походя толкнув камешек, приводит в движение гигантскую лавину накопившихся сил, способную изменить весь мир.
