Скорость пикирования машины до 900 км/час – на сегодняшний день у немцев нет средств ПВО, способных ее перехватить.
Все элементы изделия многократно испытывались с имитаторами рабочего ядра. Машина прошла полный цикл испытаний, включая пикирование на максимальной скорости. К системе радиоуправления у летчиков замечания нет.
… Но, все-таки, ты хочешь использовать в этом случае пилота!?
Да, пилота и стрелка, оператора заправочной станции – слишком важная цель и слишком точно заданно время удара. Мы не имеем права на ошибку.
… Скажи мне Геста, вот с пилотом вполне понятно – у него рак в последней стадии, максимум полгода, а потом медленное и тяжелое умирание одинокого человека. Для него этот полет достойное завершение его жизни, звездный час.
Но вот стрелок – это ведь сравнительно молодой и полный сил человек, ему жить и жить – что его толкнуло вызваться на полет в один конец.
С Миколой сложнее – эсесовцы Гейдриха у него на глазах, в Полесье, сожгли за сотрудничество с осназом все село, живьем.
Не спасся ни кто, в том числе и его семья – жена и двое детей. Ребятам из его группы пришлось его связать, что бы унести в лагерь.
У командира с ним потом были серьезные проблемы – нельзя отправлять на задание человека, который при виде эсэсовцев теряет над собой контроль и для которого собственная жизнь ничего не стоит.
Пытались на него через священника воздействовать – Микола, как ни странно для осназовца, глубоко религиозный человек. Священник развел руками – говорит что этот человек взял на себя служение за погибших и переубедить его вряд ли кому ни будь удастся.
Я с ним познакомился, когда летал посмотреть, что творится на освобожденных территориях.
Знаешь, после того, что я увидел в Белоруссии, у меня все сомнения насчет изделия пропали.
… Говоришь очень религиозный человек…. Скажи, а он хорошо понимает, на что идет!? Он понимает, что в результате его действий разом умрут тысячи человек, в том числе и невинные!?
Геста внимательно посмотрел на Сталина – Что и тебя это достает!?
Они бы в таком случае не сомневались. Слетай в Белоруссию, посмотри – там вся Припять в сплошных пепелищах. Уничтожили всех, кто не успел или не захотел эвакуироваться.
Знаешь, что Микола мне на такой же вопрос ответил!? –
»…Вы зря меня уговариваете Геста, я умер уже давно, тогда, когда увидел горелища на месте своего села. Они за все должны заплатить – за мою жинку, за деток моих, за моих односельчан. А невиновные!? – пусть Б..г будет мне судия, я за все отвечу…».
