3
Красл торопился к дому Павлаты, на ходу обдумывая новую идею. Тот, кто убил Павлату, должен был заранее знать, что на демонстрации будут стрелять и выстрел из револьвера никто не заметит. Голан, конечно, знал, что солдаты не станут обниматься с демонстрантами. Если он хотел избавиться от Павлаты, демонстрация давала ему отличную возможность. Но как ему удалось незамеченным проникнуть в лавку? Этот вопрос и погнал сейчас Красла к домику Павлаты. Через ворота Голан войне не мог: его увидела бы старуха из дома напротив. Мог пройти через сад, но там как раз Альбинка отвязывала собаку. Оставался один путь — через забор, отделявший дом от сада. Но забор высокий, двухметровый да еще сверху вмазано битое стекло. Разве перелезешь не порезавшись?..
Красл обошел домик Павлаты со всех сторон, пытаясь поставить себя на место убийцы. Единственная возможность — перелезть через забор где-то рядом с растущей за ним березой по ней спуститься… В этот момент сквозь тучи показалась луна. Где-то пискнула ночная птица. И вдруг над стеной появитесь рука, оперевшаяся на кусок одеяла, накинутого на стекла, а еще через миг показалась голова мужчины лет сорока, с лысиной. Тяжело дыша, он перевалился через стену и схватился за ствол березы. В точности как должен был поступить Голан, разве тот был, наверное, половчее. Между тем престарелый спортсмен сдернул с забора одеяло и стал осторожно слезать по дереву, оглядываясь по сторонам. Краслу было хорошо видно его лицо.
— Ганка! — вскрикнул он, узнав друга детства. — Тоник!
Тот испуганно спрыгнул с дерева и свалился прямо под ноги Краслу.
— Ну-ка, дружище, — учитель хотел помочь ему подняться, но едва успел отскочить в сторону: в руках бывшего дружка сверкнул нож.
— Чего нужно? Кто такой? — прошипел Ганка.
— Ты что, не помнишь меня? Я же Красл, мы с тобой жили вместе, Тонда. Вместе пасли гусей. Потом у меня умерла мать…
Ганка еще какое-то время недоверчиво приглядывался, потом сложил нож.
— Прямо барином ты стал в своем приюте, — буркнул он. — Не повезло мне, видно, что моя мать не померла…
— Не кощунствуй!
— А ты знаешь, как мы живем? Всю неделю вкалываем. И в воскресенье тоже — только что после заутрени. Так вместо церкви хоть храпануть малость. А ты прямо барин…
— Я учитель. А ты? Не обижайся, пожалуйста, но зачем ты ночью лазаешь по чужим заборам? На вора ты непохож.
— Вот то и плохо, что воровать не гожусь. А тебе что за дело? Кто тебя послал сюда? — снова окрысился Ганка.
