– Ну, входь проворнее, не боись, – открывая ворота, уже расхохотался отец. И подвёл мальчишку к самому отдаленному стойлу хорошо знакомой кобылицы.
Она негромко фыркнула и своим мягким ржанием точно разорвала тишину уже опустевшей «обители» лошадей, которые разбежались по своим дневным делам и дорогам. едва отвыкающий от солнечной улицы Аркаша начал всматриваться в этот полумрак, как рядом с кормушкой рослой лошади послышался неведомый для него шорох. Пригляделся и в лёгком испуге прошептал:
– Она что… уже того…
– ещё с ранья, в аккурат ты в школу побёг, как этот малой и появилси. Да крепенькой такой, выпил материнского молозива и вот-вот уже брыкацца начнёть…
Лежащий в мягкой, отдающей ароматом разнотравья «постели» жеребёнок приподнял голову и впервые издал по-детски протяжное «и-и-и-а-а-а». Так, словно направил с этим ржанием и свою мыслишку в сторону заботливого конюха: дескать, спасибоньки тебе, добрый человек, за акушерство и тёплый прием на новом для меня свете, я сейчас же постараюсь оправдать твои надежды. Несколькими ещё неуклюжими движениями отодвинул передними ногами скользкую подстилку. Приподнялся, шумно вздохнул и уже со второй попытки встал в полный рост у своей громко заржавшей от радости родительницы.
– Пап-папань, смотри-ка! – воскликнул с улыбкой мальчишка. – Мы с ним даже одного роста… А какой красивый, как у нашей маманьки серое в черных яблочках платье… И важный такой…
– Вот и нарёк ты сам свой подарок, пущай зовётся он теперича Важным.
– Тогда давай заберём его домой, раз это мой, – оживлённо выпучил на отца глазёнки Аркаша. – Пусть вместе с бычком живёт.
– А ты не думал, что его матерь нам за такое людское паскудство увсе окна копытами повышибаеть? – со смехом ответил тот, приподнял на лоб кепку и уже серьёзно добавил: – Нее-а, сынок, каждый ребятёнок должон иметь родное гнёздышко, набиратися в нём сил и тольки потом покидать его.
Посмотрел на юнца и неожиданно поймал себя на уже начавшей беспокоить по ночам отцовской мысли: «Конешно, Аркашке ешшо и не чудицца, что через пару годков ему самому прийдецца уехать из нашей аульной школы-маломерки в далёкую отсель деревню. Как пить дать, прийдецца».
Стал мальчишка дружить с Важным ровно с «братом» четвероногим. Поначалу поил его, кормил, прогуливал по двору конюшни и дальше. Жеребёнок тоже доверился ему, привык точно к равному. Весь светился и ржал при появлении Аркаши, как будто уже годовалая лошадь. А когда таким действительно стал, мальчишка обучил Важного правильно держать всадника и в седле, и без него. Даже не раз получал родительские подзатыльники за свои ученические «неуды», сорванные работы по домашнему хозяйству…
