Ветврач с лаборантом покосились исподлобья друг на друга, и словно сам дощатый пол стал стыдливо уходить из-под их ног. «Неужели он понял, что мышь-то эта никакая не линейная? Всё, капец… сейчас и под статью подведёт», – почти синхронно кольнуло тревожной мыслью их учащённо застучавшие сердца. Однако Абрам Ильич посмотрел на них (для пущей грозности) сквозь ту же лупу и вынес окончательный вердикт:
– Даю вам две недели г-говно. Молодой погашает недостачу пяти литгов спигта, а стагшой находит для гядущих опытов такую же мышь!
Половицы под ногами виновников как бы снова вернулись на своё скрипучее место, и довольные таким исходом мужики согласно закивали головами. Но едва выскочили за уличный угол, как ветврач взял лаборанта за грудки:
– Теперь слушай меня-я-я, обалдуй хренов! Возмещение спирта я беру на себя, а вот ты… ты выкорми в том гнезде замену такой же, как и сам, утонувшей дуры.
– Ка-а-ак же я это сделаю, Семёныч? – в растерянности задрал вверх козырёк своей бейсболки тот.
– Мозгой и руками, как! Возьми у меня инстру-у-умент и… алга – вперед, лабор!
– Ну, это, допустим, я понял, – укладывая в свой портфельчик полученные «причиндалы», буркнул Серик. – А вот как определить в том грёбаном гнезде именно самку, а?
– Как? А на ощупь, мой пужливый, на ощупь, – наконец-то разразился смехом ветврач. – Или можешь позвать на помощь даже шефа с лупой.
– Да пошел ты!.. Гинеколог блошиный тут еще нашелся…
И стал он теперь чаще выбегать от коллег тайком не к своей машине, а к мышатам. Научился поить их молоком из пипетки. Начал прикармливать детской смесью из инсулинового безыгольного шприца. Потом отсадил в свою ловчую клеточку наиболее крепкую из них, максимально похожую на утопшую мышь, и стал подбрасывать ей зернышки проса, очищенные семечки, крошки хлеба. А когда подошёл установленный срок, провинившиеся сотрудники с гордостью рапортовали: мол, ваше задание, уважаемый шефуш-ка, выполнено!
Однако их радость оказалась недолгой. Как ни караулили они новую поселенку лабораторной клетки, как её ни подкармливали доппайком, она всё-таки убежала. Воспользовалась тем же вариантом, что и её серая «мамка». Только эта уже скрылась бесследно. Именно в день включения её в опытные работы по выращиванию вакцинных штаммов холерного вибриона…
И только теперь, когда даже Абрам Ильич понял их хитрую подставу, эта «серая» окончательно превратилась здесь в необратимую улику. Лаборант за своё творчество уволился по «собственному желанию» самого начальства. Ветврача же, учитывая его предпенсионный возраст, оставили… на пониженной должности. Поодаль от подопытных особей и этилового спирта.
