— Ну что, полезли? — спросил Сиг, и только тогда она заметила проход внутрь скалы, на выступ которой они приземлились. Она с трудом разглядела его в темноте и внутри, конечно, царил кромешный мрак.
— Что там у вас? — напряженно осведомилась она. Ей и так уже было нехорошо из-за высоты, и она держалась поближе к Меркесу, даже после ссоры. Лезть в темноту не хотелось совсем.
— Небольшая пещера, не бойся, мы просто там сидим, — голос Мерка мгновенно потеплел, когда он ощутил ее страх, и он включил фонарик на коммуникаторе: Я буду держать тебя за руку, хорошо?
— Ну… ладно, — скрепя сердце, согласилась она. Возможно, в пещере и темно, зато не будет видно страшного обрыва.
Оказалось, что и впрямь, ничего страшного не было — всего пару-тройку метров внутрь сквозь узкий лаз, и сразу стало шире и свободнее — хоть пляши. С удивлением осмотрев довольно просторное помещение, подсвеченное светом четырех коммуникаторов, включая ее собственный, Лиска нашла его вполне уютным. Она присела на один из камней по центру, сложенных кружком, Меркес с друзьями тоже расселись. Их беседа сначала шла еле-еле, прерываясь большими паузами, когда они неловко поглядывали на нее, словно оценивая, можно ли что-то говорить при ней или нет, но потом разошлись, начали рассказывать друг другу какие-то байки и смеяться.
Лиске тоже местами было весело, пока Сиг вдруг не стал рассказывать про «какого-то вуплика без крыльев, который пытался «примазаться» в школе». Вупликом, насколько она знала, называли маленьких горианских грызунов — в контексте школы это, похоже, считалось обидным нарицательным словечком, поняла она.
Эмоции Лиска держала закрытыми, но когда Сид второй раз повторил что-то про то, как бессмысленно жить без крыльев, и как мало у него общего с такими людьми, в ее глазах, должно быть, что-то отразилось. Потому что Гемлес, случайно поймавший ее взгляд, резко ткнул приятеля в бок, и Меркес тоже встрепенулся.
Воцарилась полная тишина, Лиска смотрела в пол перед собой, не зная, что сказать, потом подняла глаза на Сига:
— Объясни, пожалуйста, почему крылья так важны?
— Ну… эээ… — он заметно смутился и не знал, что сказать, потом тяжело вздохнул и взглянул на Меркеса. Тот повернулся к ней:
— Лис… прости его. И меня тоже. Я не думал… мы не собирались тебя обижать.
— Я не в обиде, — ответила она ровным голосом, и не солгала: хотя в груди разлилось что-то горькое, но обижаться на такое она считала бессмысленным, ведь Сиг сказал правду, и ей определенно полезно было ее знать. — Я, правда, хочу понять.
