Можно позаимствовать идеи из этого кампуса. Вот бамбуковая хижина (fare - на языке утафоа), где сейчас находился Корвин и три его подружки (vahine - на языке утафоа). У первобытной конструкции с кровлей из пальмовых листьев есть особый шарм. У более комфортабельных современных бунгало (типа как дома на Косраэ) - нет такого запаха древесины, и ветер снаружи не создает такого мелодично-шелестящего звука. И пол в современном бунгало не играет так под весом твоего тела. И, глядя вверх, не увидишь солнечные искорки, мигающие в дырочках кровли. Правда, если дождь, то из дырочек капает вода… Корвин подумал, что хорошо бы сделать в фармстэде на острове Косраэ прозрачную крышу. Не всю крышу, а только над верандой. В мансарде крышу трогать нельзя, там обосновались летучие лисицы, их все любят, пусть им будет комфортно…
- О чем ты думаешь? – шепнула Лирлав, лежавшая на Корвине как на живом матраце.
- Думаю, сделать, что ли, прозрачную крышу у нас дома на веранде…
- Классно! – поддержала Эрлкег, лежащая слева.
- Только, - уточнила Ригдис, лежащая справа, - надо тогда сделать солнцезащитный полужесткий тент, а то днем на веранде будет жарко, как в печке.
- Учтем, - сказал он.
- Корвин, - снова шепнула Лирлав, уже совсем ему в ухо, - а ты хорошо гульнул?
- Изрядно, - ответил он.
- А сколько у тебя было женщин за вечер Солнцеворота? Пять? Семь?
- Две, - честно сказал штаб-капитан, - я взрослый обстоятельный дядька, прикинь.
- Скромно ты гульнул, - сообщила Эрлкег, - а вот мы гульнули, так гульнули…
- …Считать мужчин не успевали, - уточнила Лирлав.
- Обалдеть, вообще! - добавила Риглдис, - Но, с тобой лучше. С тобой всегда лучше.
- Мужчин много! - пояснила Эрлкег, - А ты, это ты.
- Ты, как дом! - прошептала Лирлав, касаясь губами его щеки, - К тебе всегда хочется вернуться. Я не знаю, как это объяснить. Просто, вот…
«Девчонки, - подумал Корвин, - Ну, как кошки. Гуляют сами по себе, а я, как бы, такой специальный объект. Кошкин дом, куда непременно возвращаются». Корвин, в порядке спонтанного психологического практикума, представил себя домом. Экстравагантным жилищем, как на картине Эшера «Относительность», где внутри одного холла есть три лестницы, и на каждой свое направлением силы тяжести. Практикум удался, и Корвин мысленно поаплодировал себе. В мыслях образовалась такая веселая легкость...
- Корвин-Корвин, - мелодично пропела Эрлкег, - не улетай в небо, вернись сюда.
- Я здесь, - ответил он, потянулся, и вдруг…
