Жюльен(открывает дверь уборной). Это ее уборная?
Жорж. Да.
Жюльен(захлопывает дверь). И дома тоже никого нет.
Жорж. Нужно же было явиться без предупреждения! Вас не ждали, мсье Жюльен.
Жюльен. Нам дали отпускную на двадцать четыре часа, потому что у нас генерал сменяется. Я не успел предупредить.
Жорж. Ну вот видите! А новый помягче прежнего будет?
Жюльен. Думаю, один другого стоит.
Жорж. Только не дерзите ему, мсье Жюльен. Надо со всеми говорить вежливо.
Жюльен. Успокойся, Жорж. Солдату весьма редко выпадает случай быть невежливым с генералом.
Жорж. А все-таки не следует быть смутьяном. Когда встретитесь с ним, мсье Жюльен, непременно снимите кепи.
Жюльен. Богатая мысль! Да он велит меня расстрелять.
Жорж. Неужто они такие строгие? С вами никогда не знаешь, на смех вы говорите или нет.
Жюльен. И с ними тоже. Лучше уж я буду отдавать ему честь по всей форме. А она даже обедать не приходила?
Жорж(машет рукой). Сами знаете, какая у актеров жизнь. Трудно своим временем располагать.
Жюльен. В доме была какая-то женщина. Золовка консьержки, которой она платит, чтобы та вечерами присматривала за малышом.
Жорж. Значит, мсье Жюльен, беспокоиться вам нечего, у ангелочка все, что нужно, есть. Тут уж ничего не скажешь – мадам Жюльен прямо образцовая мать: все свои гроши на него тратит. Вот недавно купила ему бурнусик шелковый с ручной вышивкой, должно быть, франков шестьдесят отдала! А вы знаете, ей жалованье повысили!
Жюльен. Уже?
Жорж. Теперь платят десять франков в день. Надо сказать, что в репризе у нее теперь роль куда длиннее: целых двадцать три строчки. Для дебюта прекрасно! Сколько всего произошло за эти три месяца, что вас не было!.. Мадам Жюльен вам писала?
Жюльен. Не слишком часто.
Жорж. Сначала «Женщина и змея», ну и провал был, ужас! Мсье Наш Дорогой Поэт с горя захворал. Они с Мадам такого друг другу наговорили… Я прямо со стыда сгорела! Такие люди, знаменитости, и чтобы подобные гадости говорили, просто не верится… В конце концов они подрались в ее уборной, как грузчики. Она ему закатила оплеуху, а мсье Наш Дорогой Поэт сорвал с нее парик! И все-таки пьеса выдержала только тридцать представлений. Я ему говорила: слишком уж много переодеваний в вашей пьесе. Да разве костюмершу послушают… А главное – я на репетициях не плакала. А раз я не плачу, редко, когда пьеса хорошо проходит. В конце концов они все-таки помирились. Мсье Наш Дорогой Поэт и Мадам решили отыграться на ихней «Маршальше любви». Когда у них что проваливается, они всегда «Маршальшу» ставят, потому что уж очень она большой успех имеет. Только три переодевания, зато все костюмы в стиле Людовика Пятнадцатого. А такой костюм меньше чем за десять минут не приладить.
