— Ну ладно, будем ставить… Собирается дождь… Тим, иди сюда. Будешь держать вот эти распорки. Ты, Алька, лезь внутрь — будешь вместо распорки задавать форму, — командовал дед. — А я сейчас забью пару колышков. Тимка, ты куда тянешь? Не туда. Отпусти свой край! Не тот! Алька, держись! Тьфу!
Тимка выпустил растяжки, палатка рухнула вместе с Алькой.
— Ты чего такой? — дед потрогал Тимкин лоб.
— Ну что вы там?.. — высунула голову из-под брезента Алька. — Тут же могут быть… мыши!
— Мыши тут уже были, — успокоил ее Тимка.
Наконец палатка была установлена. Дед довольно потирал руки — все было сделано под его замечательным руководством. Окопано, растянуто, завязано… Потом, словно последний штрих на полотне художника, вокруг палатки были вбиты колышки, и озябшие, смертельно уставшие Алька с Тимкой полчаса прикрепляли к ним проволоку с нанизанными пустыми консервными банками. В далекой юности деду поведал об устройстве такого «сторожа» какой-то друг, не то геолог, не то бродяга.
— Какие медведи? — сипел жалобно Тимка. — Какие дурацкие волки?! Экологию знать надо.
Ладно, ладно, — возражал упрямый старик, — ночью навалятся, а я отвечай за вас, так что ли? И ружье вскинуть не успеешь.
— Кто еще навалится? — Алька настороженно огляделась: — Вы кого имеете в виду? Вы, Евгений Иванович, как хотите, а я, наверное, в машине спать буду.
— Ну, дед! — не выдержал Тимка. — Кого ты запугал?! Ты всех запугал! Навалятся. Зацепятся.
— Ну вас, — сказал миролюбиво дед, — никто ни на кого не навалится, а я пошел спать. Но если что — кричите… — Дед уже скрылся в палатке, оттуда доносился его голос: — …если что. кричите, что мы, мол, свои и в нас… — дед облегченно закряхтел, устраиваясь поудобнее, — …и в нас, мол, не стреляйте.
У Альки вытянулось лицо. Она пристально поглядела на Тимку и вдруг бросилась к палатке.
— Евгений Иванович! — Алька пулей прошмыгнула под полог: — Вы еще не спите?
— Конечно, сплю, — сказал дед. — Я в это время всегда сплю. Кто рано ложится… тому… — зевнул дед, подумал и закончил: — тому, Оля, мама приснится. Спи спокойно.
Тимка хмыкнул и на четвереньках занял свое место в палатке.
— А почему кричать «левой»? — не унималась Алька.
— Чтоб дед в темноте не промахнулся, — съехидничал Тимка. Повернувшись на бок, он попробовал привычно свернуться калачиком, но колени уткнулись в чью-то испуганно вздрогнувшую спину…
— Я это, — сказал Тимка и добавил на всякий случай: — Свой… — А сам подумал: «Разложились тут, понимаешь, как королевы».
