– Вот ведь безумная ночка, да? В смысле никаких девчонок, но все равно я пятнадцать лет дожидался, когда смогу произнести эту фразу, и по делу. Безумная ночка, я прав?
Я печально покачал головой.
– Я не смогу, Таб.
– Нет, сможешь. Уже смог. Мы оба смогли. Конечно, мы пока не асы, да и как бы мы смогли? В смысле чтобы вырасти от пластиковой бейсбольной биты и хоккейной клюшки до пары кривых мечей, понадобится чуть больше, чем одна ночь. Думаешь, мне дадут меч, если я потренируюсь? Ну, знаешь, если покажу, на что способен?
– Да что с тобой такое?
– А? Ничего такого. Это ты выглядишь, словно у тебя крыша поехала.
– Таб. Очнись. Мы не сможем сделать то, о чем они просят.
– Джим, – он улыбнулся, но улыбка исчезла, когда он увидел ледяное выражение моего лица. – Джим, не поступай со мной так.
– С тобой? А как я с тобой поступаю?
– Ночью они вернутся. Они так сказали. И мы будем им помогать.
– Это не тебе решать.
– Правда?
– Ты же их слышал. Ты не охотник на троллей.
Металлический рот Таба резко захлопнулся.
Вверх по шее пополз румянец.
– Это гнусно, Джим. Обращаться со мной вот так.
– А чего ты от меня ожидал? Что я скажу: «Ух ты, пусть нас убьют»? Разве я плохо переводил тебе прошлой ночью? Они говорили о войне. Настоящей войне. И о чем-то под названием Машина. Мы с тобой не должны этим заниматься, Таб. Выше головы не прыгнешь.
– Выше головы? Да кому есть дело да наших голов после такого? Джим, ты не прав. Мы должны этим заниматься. Именно этого мы и ждали. Они выбрали нас. Среди всех людей! Нас!
– Не нас. Меня.
– Это означает, что все то время, когда я твердил, что мы ни на что не годимся…
– Я никогда такого не говорил. Не впутывай меня в это.
– Отлично! – теперь его лицо стало пунцовым. – Тогда я один! Это я ни на что не гожусь! Боже, Джим, ты только взгляни на мою жизнь! Ты знаешь, чего я стою? Для любого человека? Ноль! Ничего! Я жирный лузер и всегда им останусь. До сегодняшнего дня. Это просто дар, полный ну даже не знаю чего, чувак. Надежды? Понимаю, как это пафосно звучит, но клянусь, именно так я это и ощущаю.
– Тебе легко говорить. Это ведь меня просят рискнуть своей шеей.
Голос Таба дрогнул.
– Они не возьмут меня без тебя!
Через его плечо на другой стороне улицы я увидел, как человек со степлером и пачкой листовок обернулся на шум. Он уже собирался прикрепить объявление к телефонной будке, но вместо этого зашагал к нам. Я застонал. Сейчас не хватало только торговца. Этот идиот даже не посмотрел по сторонам, переходя дорогу.
