Элайза вздохнула:
– Вы действительно очень хорошо играете, мистер Дагган.
– Да, – без ложной скромности согласился Шеймус. – Вы были тронуты моей музыкой?
– Конечно, но не по той причине, на которую вы надеетесь. – Эти слова прозвучали более жестко, чем она хотела.
Наступило молчание.
– Во мне гораздо больше хорошего, чем считают люди, миссис Фонтейн, – тихо сказал Шеймус.
Элайза поняла, что задела достоинство Шеймуса Даггана. А потом ей пришло в голову, что в последнее время она то и дело ранила чувства людей. Говорила не то, что надо, делала не то, что надо. Прикасалась не к тем рукам… Элайза никогда не считала себя мегерой, и теперь собственное поведение ей не нравилось.
– Люди обычно делают выводы на основании того, что видят, мистер Дагган. А последним, что кто-то увидел, был поцелуй, украденный вами у мисс Энни Уимпол.
Шеймус засмеялся:
– А разве жизнь – это не огромный буфет, полный мелких сладостей, которые можно украсть?
– Мне кажется, что мужчины крадут эти сладости куда чаще, чем женщины, – заметила Элайза.
Шеймус издал низкий смешок, правда, довольно печальный.
– Да, похоже, это правда.
– Мистер Дагган, я считаю, что единственная причина вашего интереса ко мне кроется в том, что я не интересуюсь вами.
– Нет, это не единственная причина, – резким тоном произнес Шеймус, но свои слова он не разъяснил и оскорбленным не выглядел. А потом его голос смягчился. – Кто похитил ваше сердце, миссис Фонтейн? Если я кого и могу распознать, так это женщину, отдавшую сердце и не ожидающую ничего взамен.
Элайза была шокирована его словами.
Ее молчание выдавало истину, но она не находила слов, чтобы возразить Шеймусу.
К тому же вовсе она не отдавала никому своего сердца. Что за нелепые поэтические домыслы? И с чего это она должна верить сентиментальному ирландцу, до краев полному элем?
И все же Элайза не могла не думать о том, как хорошо было бы стоять у трактира и смотреть на звезды в обществе лорда ла Вея, возможно, даже прислонившись слегка к его широкой груди, которая просто создана для этого, и слушать, как в ней раздается гул, когда он поет вместе со всеми кабацкие песни.
Все это, конечно, нереальные и безнадежные мечты, которые могут прийти в голову любой женщине, но вот Элайза на них не имеет права.
И все же ей чего-то не хватало, когда ее чувство было таким большим и неудержимым, если она предпочла выйти из трактира и остаться наедине со звездами, а не находиться в помещении, полном шума, веселья и людей…
